Эпизодический отрывок из путешествия в стихах. Первый отдых Вздыхалова

ПЕРВЫЙ ОТДЫХ ВЗДЫХАЛОВА

Автор в путешествии своем наезжает на разных путешественников, между прочим на Фиглярина, Вздыхалова и других, знакомит с ними читателей своих путевых записок. Здесь сообщает он одно приключение из пешеходного странствования Вздыхалова с собачкою своею; в других главах будут описаны: встреча Вздыхалова с Фигляриным и предварительные переговоры союза оборонительного и нападательного, заключенного между ними; военная шутка из мирного странствования Фиглярина по передним и проч. и проч.

Эпизодический отрывок из путешествия в стихах

«Устал! Странноприимны боги!
Я вам сейчас стишки скажу.
Едва мои виляют ноги,
Едва лорнетку я держу,
И, уши опустя, Бижу,
Товарищ мой в сиротской доле,
Как я, бежать не может боле,
И отдых в пользу я читал,
Я три версты уж отпорхал;
Мне, право, отдохнуть не стыдно,
К тому ж и подлинник мой, видно,
Стерн точно так же отдыхал.
Так! Сесть мне можно без ошибки
Под ароматный зонтик липки,
Прельстясь красой картинных мест».

Ему журчит укорой томной,
Что Йорик ел, а он не ест.
И, кое-как собравшись с силой,
Побрел он поступью унылой
К избушке, в нескольких шагах
Пред ним мелькающей в кустах;
И силится в уме усталом,
Свершая медленно свой путь,
Хотя экспромтом-мадригалом
Спросить поесть чего-нибудь,
Чтоб жизнь придать натуре тощей
Иль заморить, сказавши проще,
В пустом желудке червяка.
Он весь в экспромте был. Пока
К нему навстречу из лачужки
Выходит баба; ожил он!
На милый идеал пастушки
Лорнет наводит селадон,
Платок свой алый расправляет,

И к ней, кобенясь, обращает
Он следующие слова:
«Приветствую мольбой стократной
Гебею здешней стороны!
Твой обещает взор приятный
Гостеприимство старины.
В руке твоей, с нагорным снегом,
С лилеей равной белизны,
Я, утомленный дальним бегом,
Приемлю радостей залог;
Я истощился, изнемог.
Как, подходя к речному устью,
Томимый зноем пилигрим
Не верит и глазам своим,
Так я, и голодом и грустью
Томимый, подхожу к тебе.
Внемли страдальческой мольбе,
Как внемлешь ты сердечной клятве,
Когда твой юный друг на жатве

Клянусь: и я любить умею,

Но натощак что за любовь?
Май щедрый пестует лилею
И кормит бабочек семью,
Ты призри бабочку свою!
Молю Цереру-Киферею:
Моим будь щедрым маем ты,
Не декабрем скупым и льдистым!
И с сердцем и желудком чистым
Стою пред взором красоты.
Немного мне для пищи нужно:
Я из числа эфирных лиц.
Ты снисходительно и дружно
Изжарь мне пару голубиц,
Одних примет с тобой и масти;
Да канареечных яиц
Мне всмятку изготовь отчасти;
И каплей, в честь твоей красе,
Запью
Настойки в утренней росе
Из глаз анютиных и мирта».
Но между тем как стих к стиху
В жару голодного запала
Он подбирал, как шелуху,
Или у музы на духу
Грехи для нежного журнала,
Иль, нашему герою в лад,
Я подобрать в сравненье рад
Еще вернее рукоделье —
Как буску к буске в ожерелье,
Иль легкий пух на марабу,
Который ветерок целует,
Колыша на девичьем лбу, —
Он и не видит и не чует,
Что перед ним нет никого
И что Гебея тихомолком,
Не понимая речи толком,

Он, с воркованьем и приветом,
Стучал напрасно в ворота:
Ему мяуканье ответом
В окно смотрящего кота.
Такой прием ему не новость:

У журналистов он не раз
Людей испытывал суровость,
Когда носил им напоказ
Экспромтов дюжинный запас.
И что ж? Читал себе и музе
На запертых дверях отказ!
С смиренной мудростью в союзе,
И бед и опытов сестрой,
Он и теперь прямой герой!
Судьбе властительной послушно
Он съел свой гриб великодушно
И молча на Бижу взглянул.
То есть, ведь речью фигуральной

А то в судьбе своей печальной
И за единый гриб буквальный
Поэт бы с радости вспрыгнул.
И от избы бесчеловечной,
Где он Бавкиды не нашел,
С тоской и пустотой сердечной
Он прочь задумчиво побрел;
Шатался, медленно кружился
И наземь тихо повалился,
Как жидкая под ветром ель;
И тут, по воле и неволе,
Перебирая травку в поле,
С разглядкой стал щипать щавель.

1811(?)

Примечания

Эпизодический отрывок из путешествия в стихах. Первый отдых Вздыхалова (стр. 55). Впервые — «Московский телеграф», 1827, ч. 15, стр. 61. Без подписи. Сохранилась авторизованная копия с рядом разночтений. Вместо стихов от 18 и до конца в авторизованной копии читается:

Великодушно, терпеливо
Покорен он и в этот раз.
И он с душевной пустотою

Как ветром зыблемая ель.
И там, раскинувшись на луге,
Посвистывая на досуге,
От скуки стал щипать щавель.

Это стихотворение непосредственно примыкает к предыдущему; весьма вероятно, что оно написано тогда же. Вяземский, в 1827 г. еще активно сотрудничавший в «Московском телеграфе», вероятно, поместил на его страницах старое стихотворение. В ранней юности Вяземский сам испытал «шаликовские» настроения. В своей автобиографии он рассказывает о том, как однажды на прогулке на Воробьевых горах встретился с крестьянином. «... Под сентиментальным наитием Шаликова начал я говорить крестьянину о прелестях природы, о счастии жить на материнском лоне ее и так далее. Собеседник мой, не вкусивший плодов, которыми я обкушался, пучил глаза свои на меня и ничего не отвечал. Наконец спросил я его: доволен ли он участью своею? Отвечал: доволен. Спросил я его: не хотел ли бы он быть барином? Отвечал он: нет, барство мне не нужно. Тут я не выдержал: вынул из кармана пятирублевую синюю ассигнацию, единственный капитал, которым я владел в то время, и отдал ее крестьянину. Долго радовался я впечатлению, которое оставила во мне эта прогулка à la Chalikoff» (ПСС, т.1, стр. XII). В 1827 г. борьба с шаликовщиной уже не была актуальна. Поэтому Вяземский выпады против Шаликова сочетал с выпадами против Булгарина (Фиглярина). В журнальной публикации «Первому отдыху Вздыхалова» предпослано следующее вступление: «Автор в путешествии своем наезжает на разных путешественников, между прочим на Фиглярина, Вздыхалова и других, и знакомит с ними читателей своих путевых записок. Здесь сообщает он одно приключение из пешеходного странствования Вздыхалова с собачкою своею; в других главах будут описаны: встреча Вздыхалова с Фигляриным и предварительные переговоры союза оборонительного и нападательного, заключенного между ними; военная шутка из мирного странствования Фиглярина по передним и проч. и проч.».

Бижу — кличка комнатной собачки (по-французски — драгоценность, драгоценная безделушка).

Стерн — см. стр. 412.

Йорик — персонаж «Сентиментального путешествия» Стерна.

Селадон

Гебея — Геба (греч. миф.), на пирах богов разносила божественный напиток — нектар.

Церера (римск. миф.) — богиня плодородия и сельской жизни.

Киферея

Нежный журнал — издававшийся Шаликовым журнал «Аглая».

Марабу — разновидность аиста; перьями марабу дамы украшали прическу.

Съесть гриб — остаться ни при чем, опростоволоситься.

Бавкида. В греческом мифе о Филемоне и Бавкиде последняя — добродетельная и гостеприимная женщина, живущая простой сельской жизнью.

Варианты

                   Вижу бежит с ним, лая, вслед;
                        К избе подходит и встречает
                        Он поселянку юных лет,
                        Платок свой алый расправляет,
                        Шага четыре отступает,
                        Молчит, вздыхает раза два
                        И к ней, кобенясь, обращает
                        Он следующие слова:
                        "Приветствую тебя стократно,
                        Гебея здешней стороны!
                        Твой обещает взор приятный
                        Гостеприимство старины.
                        В твоей руке, с долинным снегом,
                        С лилеей равной белизны,
                        Надежду видит дальним бегом
                        Изнеможденный пилигрим!
                        Будь добрым ангелом моим!
                        Не много мне для пищи нужно.
                        Ты с снисходительностью дружной
                        Изжарь мне пару голубиц
                        Да канареечных яиц
                        Мне всмятку изготовь отчасти!
                        И, сил утрату подкрепя,
                        Пойду путем-дорогой я,
                        Тебя вверяя щедрой власти
                        Богов, с незримой высоты
                        Хранителей и красоты,
                        И непорочности сердечной?!."

                        Но между тем как бесконечно
                        В лирическом жару своем
                        Нанизывал он стих с стихом,
                        Его Гебея тихомолком,
                        Не понимая речи толком,
                        Укрылась в избу от него,
                        Оставя в поле одного.
                        Напрасно с просьбою, с приветом
                        Стучит он долго в ворота,
                        Ему мяуканье ответом
                        В окно смотрящего кота.
                        Такой прием ему не диво:
                        У журналистов он подчас,
                        Как приносил им напоказ
                        И драгоценный и счастливый
                        Плод новых с Музою проказ
-
                        Экспромтов дюжинный запас,
                        Читал себе красноречивый
                        На запертых дверях отказ.
                        Великодушно, терпеливо
                        Покорен он и в этот раз,
                        И он с душевной пустотою
                        Пошел, кивая головою,
                        Как ветром зыблемая ель;
                        И там, раскинувшись на луге,
                        Посвистывая на досуге,
                        От скуки стал щипать щавель.

Раздел сайта:

Главная страница → Стихотворения