ПОМИНКИ. АЛЕКСЕЙ ПЕРОВСКИЙ Мой товарищ, спутник милый, На младом рассвете дня, С кем испытывал я силы Жизни новой для меня. Как-то, встречею случайной, Мы столкнулись в добрый час, И сочувствий связью тайной Породнились души в нас. Мы с тобою обновили Свежих радостей венок, Вместе вплавь мы переплыли Быстрой младости поток. Время младости и счастья, Лучезарная пора, День без теней, без ненастья, День без завтра и вчера! Миг один, но всеобъятный, Миг чудесный, сердца май! Ты улыбкой благодатной Претворяешь землю в рай. Не зерцало ль мир наш внешний Мира внутреннего в нас? Мир цветет, пока день вешний В сердце нашем не погас. Но затмится ль? мир остынет, Все впадет в глубокий сон, И рассудок тень накинет На холодный небосклон. Без оглядки и волненья Тратим зрелые года, Время строгого мышленья И заботы и труда. Но дни юности крылатой Оставляют грустный след? Мы скорбим над их утратой И средь счастья и средь бед. И под холодом суровым Увядающих годов, Чуждых обольщеньям новым, Чуждых блеску милых слов. Призрак их еще волнует: Возвращаясь к дням былым, Сердце поет и тоскует По тревогам молодым. Берега студеной Камы, Оживая предо мной, Выступают как из рамы С их бесцветной наготой. Свод небес свинцово-темный, Область вьюг и непогод, Город тихий, город скромный, В царство злата бедный вход! Равнодушьем хладным света (Лавр - обманчивая цель!) Позабытого поэта Мерзлякова колыбель, Пермь с радушием и лаской Встретит нас, младых гостей, Чудной песнью, чудной сказкой, В блеске радужных лучей. Там зарницей скоротечной Развивались наши дни, И на памяти сердечной Отпечатались они. С той порою златокрылой, С той железной стороной Неразрывно, друг мой милый, Сочетался образ твой. Тайных чувств моих наперсник, Часто колкий судия! По летам я был твой сверстник, А по разуму - дитя. Странствий сердца Одиссею Там я начал при тебе, Там нашел свою Цирцею И поддался ворожбе. Пермь, Казань, преданий тайных Сердцу памятник живой, Встреч сердечных, бурь случайных, Так легко игравших мной, Вы свидетелями были, В вас - и помните ли вы? - Я моей сердечной были Издал первые главы. И пока богиням Камы, Волги, Клязьмы и Оки Воздвигал я фимиамы И к ногам бросал венки, Охраняя ум свой здравый От припадков сродных мне, Лиц, обычаи и нравы Ты следил наедине. Вопрошал ты быт губернии, Их причуды, суеты, И умел из этих терний Вызвать свежие цветы. И тебе и нам в то время Тайной всем был твой удел; Но уже таилось семя, Но в тебе художник зрел. И призванию послушный Карандаш твой изучал Монастырки простодушной Миловидный идеал. |