Записная книжка 8 (1829-1837). Часть 2.

Я написал длинное письмо Дмитриеву, Пушкину В. Л., Американцу: по почте жене и Мещерской, записку в ответ Слепцовой. Была у меня Эрминия, Дашков, Ник. Муханов, Малевский, Сергей Львович ¹⁸ . Я весь день почти ничего не успевал делать, то есть и порхать по книгам; а все молол языком. Большую же часть писем написал я вчера вечером: московские отправляются с Деларю. - Как хорош Paul Louis Courrier [Поль Луи Курье]! Надобно о нем написать статью. Письма его смесь Галиани, Даламберта, Байрона ¹⁹ : не говоря уже о грецицизме их.

Не знаю, кто-то рассказывал мне на днях, кажется, Дельвиг, о чете чиновной, жившей напротив дома его: каждый день после обеда они чиннехонько выйдут на улицу, муж ведет сожительницу под ручку и пойдут гулять: вечером возвратятся пьяные, подерутся, выбегут на улицу, кричат караул и бутошник придет разнимать их. На другой день та же супружеская прогулка, к вечеру то же возвращение и та же официальная развязка.- Дашков мне сказывал, что у него есть еще отрывки из восточного путешествия своего, и, между прочим, свидание его с Египетским нашею. Дашков по возвращении своем в Царьград, по восстании Греков, должен был из предосторожности сжечь почти все свои бумаги, все материалы, собранные им в путешествии. Оставшиеся отрывки писаны на французском языке и выбраны из депешей его. - Он сказывал мне, что я писал ему в Царьград о Жуковском: "Сперва Жуковский писал хотя для немногих, а теперь пишет ни для кого" ²⁰ .

Сегодня день довольно пустой. Один Courrier [Курье] своими Памфлетами понаполнил его. Что за яркость, что за живость ума. Вольтер бледен и вял перед ним. Вот моя вокация: я рожден быть памфлетером. Мои письма, которые в некоторой чести, ничто иное, как памфлеты. Впрочем, так видно и судили их свыше: и мои опалы политические все по письменной части. Был у меня сегодня Горголи: борода его и вообще нижняя часть лица - Бенкендорфская: видно тут и есть организм полицейский.- Отослал я стихи Екатерине Тизенгаузен. Я отыскал, что Шеридан иногда заготовливал свои шутки и выжидал случая вместить их в удобное место. То же бывает со мною. Часто понравится мне фраза где-нибудь и скажу себе: хорошо бы цитовать ее при таком-то случае и обыкновенно случай скоро встречается. Сегодня говорил мне Пушкин ²¹ об актере Montalan [Монталан]: я применил к нему стих Лафоытена: "Voila tout mon talent, jo ne sais s'il suffit" { Вот весь мой талант, не зпаю, достаточно ли его (фр.). (Игра слов: фамилия; Монталан созвучна произношению двух французских слов - мой талант).}. Я помню, что когда-то писал к Карамзину, что Москва при приезде какого-нибудь почетного лица, принца, ученого, обыкновенно сварит жирную уху, жирную колебяку (как надобно: ко или ку?) и, подчивая приезжего, говорит:

А у меня ведь много острых слов пропадающих, и странное дело, я не слыву остряком. Впрочем, je n'ai pas la repartie prompte {Я не отличаюсь быстротой ответов }, ни того, что называется du trait {Острословия (фр.). }, особливо же изустно. В памфлетах моих другое дело. Например, вопрос мой в письме Тургеневу по смерти Козодавлева: правда ли, что его соборовали кунжутным маслом? есть, без сомнения, одно из самых веселых и острых слов ²² . Надобно мне отобрать свои письма у моих корреспондентов и подарить их Павлуше: тут я весь налицо и наизнанку. Более всех имеет писем моих: Александр Тургенев, жена, Александр Булгаков из Варшавы, Жуковский, но они верно у него растеряны, имел много Батюшков, но, вероятно, пустых, до 12-го года писанных, я тогда жил на ветер, Михаил Орлов. А потом у женщин. К кому я не писал: эти более по-французски.

20-го и 21-го писал я к жене и к Карамзиной, читал Courrier [Курье], наслаждался им. Написал для Газеты статью о "Терпи казак - атаман будешь" ²³ . Кончил чтение двух проектов о биржевых маклерах и проч. Теперь, что приближается день моего освобождения и охота к занятию пробуждается: противоречие как тут. В 9 No "М[осковского] Телеграфа", в отделении "Живописца", описано дело Лубяновского и Таубе с имением Разумовского. Это хорошо. Только такие статьи должны бы выходить в особенной газете для обихода провинциалов. Кто отыщет их в "Телеграфе" между пародиями на Жуковского, Пушкина, Дельвига, меня? Хорошо воскресить бы журнал Новикова, предполагаемый журнал Фон-Визина, журнал честного жандармства, в котором бездельники видели бы свои пакости, из коего правительство узнавало бы, что у него дома делается ²⁴ . В этом журнале не должны быть выходки нынешнего либерализма, он должен быть издаваем в духе правительства, в духе нашего правления, если только не входит в дух его защищать служащих бездельников. Не нужно означать губернии, лица, о коих речь идет: глас народа будет пояснять. Можно даже не трогать и даже должно не трогать злоупотреблений по законодательной и судебной части, одним словом, почитать корни, а касаться злоупотреблений по одной исполнительной, административной части земской. И тут вышла бы большая польза. Гласность такое добро, что и полугласность божий свет. В тюрьме, лишенной дневного света, и тусклая лампада благодеяние и спасение. Как ни говори, а Лубяновскому горько будет прочесть 9 No "Телеграфа" и думать, что в Пензенской губернии его читают, и бояться: не прочтут ли в Петербурге и не спросят ли объяснения. А то ли бы дело летучие листки, которые лежали бы на всех столах в уездах, зеркала, в которых бы во всех домах виделись исправники, заседатели. Для избежания клеветы, впрочем, и клеветы быть не может, потому что никто бы не назван был, редактору такой газеты нужно иметь корреспондентов во всех губерниях, корреспондентов честных, известных с хорошей стороны, а не печатать все без разбора, что пришлется из губерний.

Написал и отправил письмо к жене: в нем несколько мыслей о недостатке гимнастики в нашем воспитании. Вчера выехал в первый раз после падения. Сердце как-то билось, садясь в коляску и особливо проезжая мост. Обедал у Хитровой: читал письма отца во время войны 1812 года ²⁵ : по большей части писаны по-французски, рука и правописание ужасные. Надобно списать несколько писем. В некоторых письмах он дивится своим успехам, умиляется. В одном письме упоминает он о сновидении, в котором приснился ему Наполеон и он сам, и посылает его к дочери, но сон не отыскался. Упоминает о слове, прославленном после Прадтом: dusublime au ridicule, etc. {От возышенного до смешного и т. д. (фр.). и памятник Петра Великого был назначен к отправлению в случае неминуемой опасности. Молчанову поручено было государем это отправление и отдана в распоряжение его на тот предмет сумма денег, кажется, 20 000 руб. Когда Москву освободили и война приняла другой оборот, Молчанов между другими докладами государю, спросил у него, куда прикажет он обратить вверенную ему сумму, уже ныне не нужную вследствие успехов Кутузова.- "Нет,- прервал государь,- это ничего не значит, оставь их еще у себя: ты не знаешь Кутузова, он такой человек, что думает только о себе: будь ему хорошо, а прочее все пропадай" ²⁶ .

Фикельмонт рассказывал мне странное обстоятельство, которое привело Бернадоте на Шведский престол. Он (Фикельмонт) был в Швеции посланником и слышал эти подробности от многих государственных людей. Во время войны шведов против французов между прочими взят был в плен молодой шведский офицер. Бернадоте, командовавший французскими] войсками, обращался весьма хорошо и кротко с пленными. Когда шведский сейм был занят избранием наследника престола и колебался в выборах, молодому офицеру, упомянутому выше, пришла мысль, которую сообщил он, кажется, одному пастору: Швеции не знать спокойствия, не защитить себя от русского влияния, если не прибегнет она к покровительству Франции и не примет из рук Наполеона наследника престолу своему: этот наследник должен быть Бернадоте. Пастор подался на его мнение. Сказано и сделано. Молодой человек скачет на другой день в Париж, является к Бернадоте и говорит, что Швеция желает иметь его. Бернадоте отвечает, что предложение для него лестно, но что ему нужны свидетельства уполномочия его от сограждан. Тот продолжает уверять, что все шведы хотят его, идет он после к некоторым шведам из знатных фамилий, предлагает им свою мысль, воспламеняет им головы, и шведская депутация является к Бернадоте и подтверждает предложение. Отселе начались переговоры и Бернадоте, Карл XIV, один уцелевший обломок из огромного корабля революционного, нареченного после Наполеоновским ²⁷ .

Вчера был у меня Жуковский, ехавший в Петергоф; перебирали всякую всячину. Он обедал у меня. Говоря об Алекс[андре] Тургеневе и об одной любви его, он сказал: да он работал, работал и наконец расковырял себе страсть. Вечером был в Елагинском театре: "Mariage de Figaro" ["Женитьба Фигаро" ].

Отправил письма к жене, Васильевой, Карамзиным и письма Жуковского.

Отправил письмо к жене. Третьего дня к Алек.: с Ободовским и книги: "Юрий Милославский", "Монастырку", "Денницу", "Северные цветы" 30-го года и "Лит[ературную] газету" по 27 число ²⁸ . Вчера обедал на Олимпе, то есть у Гнедича, был на Елагинском гулянии, у Голицыной полуночной. В ней есть душа и иногда разговор ее, как Россиниева музыка, действует на душу. Но все это отдельные фразы. Говорили о nationalite {О национальности (фр.). }: видно, что чувство в ней есть, но оно запутывается в мысли. Большинство решило, что Наполеон точно любил Францию: следовательно, патриотизм не всегда благодетелен. Я сказал:

Обедал вчера у Дюме, после обеда к Булгаковым, Лаваль, во французский спектакль и на вечер в Австрию. Там Бразильские и Португальские дипломаты.

Писал вчера в Ревель; обедал в Австрии, вечером в Сивильском цирюльнике итальянском и домой. В музыке Россини весь пыл, все остроумие, вся веселость прозы Бомарше. У Фикельмонт обедало семейство Стакельберг. Людольф так любезничал, так резвился, так юношествовал, что брякнулся в воду, хорошо что у самого берега. La grossesse de la femme et son accouchement quelques jours apres la celebration du manage sontils pour l'epoux une cause de nullite du mariage? (non.) {Является ли беременность женщины и ее роды, несколько дней спустя после свадьбы, поводом к расторжению брака? Нет (фр.). }.

С est un peu fort {Это уж слишком (фр.). }. Чем же доказывают справедливость решения? Que Terreur sur les qualites de la personne n'etait pas une cause de nullite, qu'on n'admettait que Verreur sur la personne meme {Заблуждение относительно качеств данного лица не было поводом к расторжению брака, как повод допускалось лишь заблуждение в отношении самого лица (фр.). }. Да, если обманом дадут жену, у которой, например, нога деревянная, глаз стеклянный, плечо из слоновой кости, и что в брачное ложе войдет к вам не женщина, а отвлеченный обломок женщины: неужели и тут нет повода к уничтожению брака? Особа та же, но есть подлог в доброте ее. Как? Можно искать суда на подкрашенную шубу, на фальшивый жемчуг, а нет суда на фальшивую девственность, то есть не только фальшивую, но и беременную? Правда, что к утешению мужа: Taction en desaveu de paternite est-elle recevable? (oui.) {Отречение от отцовства может ли быть признано? (Да.) (фр.). } Есть русский анекдот про немца, который женился на девице, разрешившейся на другой день свадьбы. Он говорил - славны русские жены: сегодня [...] завтра родил ²⁹ .

29-го был я в Александровском монастыре. Отслужил молебен, был не могиле Карамзина. Обедал с Дельвигом и Львом Пушкиным в кабаке Grand Jean [Большой Жан]. В письме вчерашнем к жене описываю этот обед. После у Белосельской, вечером чай пил в Австрии. Фикельмонт рассказывал мне о Неаполитанском походе. В Abruzzes [Абруцца] нашли они два дерева срубленные и переложенные по дороге, да ров, который ребенок мог перешагнуть. Вот все средства защиты, употребленные неаполитанцами. Ох! уж мне эта Неаполитанская революция! Сколько мне она дурной крови наделала. А Нессельроде Варшавский, который торжественно входит ко мне утром рано и спрашивает: Неужели не догадываешься почему я так рано у тебя? - Я, кажется, и знал, но не имел духа признаться. Австрийцы взошли в Неаполь. Вот судьба, а теперь я сблизился с Фикельмонтом ³⁰ . Вчера отправил письмо к жене. Обедал у Дашкова, заезжал к Булгак[ову] и в франц[узский] спект[акль]. У Дашкова видел Минчиаки Константинопольского.

Писал к жене. 1-го поехал в Петергоф, заезжал на Черную речку проведать о маленькой Австрии. Приехал к Жуковскому, у него с ним обедал. Пошел в сад, волнение народа. Нога не позволила мне наслаждаться бродяжничеством по толпе. Шатался около дворца, в сенях, заходил к Дона Соль, простоял на лестнице во время маскарада; Жуковский устроил мне уголок на линейке Кочубеевых. Ездили по иллюминованному саду. Хорошо, но не баснословно, нет очарования. Большая однообразность в освещении, а может быть и некоторая скудость, а может быть и во мне была проза. Ночевал у Жуковского, поехал в Гостилицу к Потемкиной обедать. Подарено было Елисаветою Разумовскому: продано Потемкину нынешнему владельцу за 900 000 слишком. Поместье прекрасное, природа живописная. Хозяйка милая, кроткая, ясная. Ланкастерская школа. При последнем Разумовском бунтовали крестьяне, выведенные из терпения худым управлением. Потемкина выпросила у государя нынешнего возвращения сосланных по этом делу крестьян, человек 60, в Сибирь. Много было препятствий со стороны министерства, но Потемкина победила. Крестьяне возвращены с приращением семейным: пришли душ сто. Ведут себя хорошо: только одна жена, более других плакавшаяся об ссылке мужа, теперь недовольна соединением с ним, которое празднуется брачными драками. Надзирателем Ланкастерской школы крепостной человек, сидевший в остроге и посаженный во время гонений на религию у нас (у нас всего было довольно), его обвиняли в завербовании Евангельском. Потемкина достигла цели своей: человека выпустили из острога и она купила его у прежней помещицы. Минутами, по выражению лица, по движениям, она напоминала мне кн[ягиню] Зенеиду. Но Зенеида - Корина язычная, а эта Корина христианская: вдохновение снисходит на нее благодатью. Она мне говорила про свою тещу, худо оцененную обществом.

дома. Так и сделала. В завещании своем отказывает она свой гардероб горничным женщинам своим и вспоминает однажды, что она по целому году не шьет нового платья себе, ходит в затасканном и изношенном и, следовательно, не много оставит своим женщинам. С этой минуты шьет она себе каждую неделю новый капот; покупает шали и удивляет знакомых своих, необыкновенным щегольством. Когда они ей говорят о том при Потемкиной, она обращается к ней: "Vous savez се que cela me rappelle" {Вы знаете, о чем мне это напоминает (фр.). }. Однажды M-me Noiseville [Г-жа Нуазвиль] говорит при ней о затруднении своем приискать 10 000 рублей взаймы для г-на Vaudreuil [Водрейль], находящегося в самом стеснительном положении. Через несколько времени он получает неизвестно от кого и откуда нужную ему сумму. Открылось, что деньги посланы были к[нягиней] Юсуповою ³¹ . Вот черта из жизни г-жи Лаваль, похожая на это: она также слывет скупою и мало сострадательною. Узнав от Жуковского, что нужно более 10 000 рублей на выкуп из беды чиновника, истратившего казенные деньги, она дает ему ломбардный билет на эту сумму.- Вчера обедал я в Кабаке, поздно, один, там в "Barbier de Seville" ["Севильский цирюльник"], там в Австрию. Сегодня писал к Карамзиной. M-me Noiseville [Г-жа Нуазвиль] сказывала мне стихи Белосельского, пишу их на память, но, кажется, так:

Si Souvoroff, si grand, si fortune

Est le pere de la victoire,

Bagration en est le fils ame,

Il joue avec la mort et couche avec la gloire {*}.

{* Если великий и любимый счастием Суворов

Является отцом победы,

То Багратион - ее старший сын,

Он играет со смертью и спит со славой (фр.). }

Говорят, Оскар похож лицом на Багратиона.- Кажется, что в "Barbier de Seville" ["Севильском цирюльнике"] ошибка, что Фигаро лечит людей прислужников доктора Бартоло.- Кажется, во Флоренции или другом италианском городе после какого-то ночного беспорядка приказано было от полиции не иначе выходить ночью на улицу, как с фонарем. Молодой St. Priest [Сен-При] расписал свой фонарь карикатурами городских чиновников и ходил по улицам с этим траспараном. Он застрелился у себя дома накануне, т. е. в ночь Светлого воскресения. Утром нашли его на полу, плавающего в крови, и собаку его, облизывающую кровь его раны. Самоубийство его не имело явной причины ³²

Был в департаменте, обедал у именинника (вчера) Сер[гея] Льв[овича] Пушкина. Вечером писал письмо к жене, сегодня отправленное при фунте шерсти и Гофмане с Мухановым. "Вечером был на Крестовском у Сухозанет. Закревская, Мордвинова, Поливанова, le reste ne vaut pas la peine d'etre nomme {Остальных не стоит труда и перечислять (фр.). }. Принц Оскар говорил с сожалением Жуковскому, что обстоятельства бросили его на сцену света, прежде чем успел он порядочно совершить учение свое. Храповицкий, представитель русского народа при Оскаре, вмешался в разговор и сказал: "Monseigneur, vous m'encouragez: maintenant je n'aurai plus honte d'etre ignorant, apprenant que vousl'etesaussi" {Монсиньор, вы придаете мне бодрости: теперь мне не стыдно быть невеждой, зная, что и вы страдаете тем же (фр.). признак ума ясного, открытого и либерального. Есть и садовый либерализм и садовый деспотизм.- Потемкина спрашивала у царя нынешнего, не осуждает ли, что она завела у себя Ланкастерскую школу. Он отвечал ей, qu'il etait fache de voir qu'elle avait une aussi mauvaise opinion de lui {Что ему досадно, что она такого плохого мнения о нем (фр.). } ³³ . Жуковский говорит, что у нас фарватер только для челноков, а не для кораблей. Мы жалуемся, что корабль, пущенный на воду, не подвигается, не зная, что он на мели. Вот канва басни. Он мне говорил это, возражая на мнение о бездействии Д. ³⁴ , которым я недоволен как обманувшим ожидания. Надобно непременно продолжать мне свой журнал: все-таки он отразит разбросанные, преломленные черты настоящего. Я сегодня переписывал Ф[он]-Визина, письма его к родным, журнал: весело читать, ибо есть индивидуальность, физиономия времени. В Петергофе прочел я "Le moqueur amoureux" ["Влюбленный насмешник"], роман Sophie Gay [Софи Гэ]; слабо, жидко, но довольно хорошо, роман гостиной, и трилогию Христины Dumas [Дюма]. Эти новые трагедии хуже Расина, но лучше трагедий подмастерьев Расина: Лагарпа, Колардо и tutti quanti {И всех прочих (ит.). }. Теперь должно ожидать Расина романтика. А сравнивать обе школы в настоящем их положении несправедливо. Расин не потому хорош, что он трагик классический - нет, франц[узская] трагедия классическая тем хороша, что у нее или за нее Расин ³⁵ .

6-го просидел у меня все утро Жуковский. Поехали обедать к Булгакову. Ездил с ним по Неве. Гуляние Крестовское. Петербург[ские] гуляния напоминают Елисейские поля (но, вероятно, не Парижские): точно тени бродят. Не видать движения, не слыхать звука. Это называется общественным порядком. Говорят, при Александре запрещено было кататься по Неве с песельниками и музыкантами. Да и публика высшая у нас сонная. Потом поехали во французский спектакль. Душно и скучно. Какая-то пьеса, в которой выведены брат и сестра Скюдери. Вечером был у Элизы ³⁶ . Вчера 7-го был у Хвостова, не застал. Обедал у Заваль-евского на Петергофской дороге с Дельвигом и Львом Пушкиным. Жженка. Возвращаясь с Дельвигом, говорили о бессмертии души. Он ему верит. Я говорил, что не понимаю жизни, и как понять ее в тот день, в который были у меня две цели: Хвостов и Завальевский. Оттуда поехал к больной Элизе, а на поздний вечер к Пушкиной. Прочитал: "La mort de Henri trois", par Vitet ["Смерть Генриха третьего", сочинение Вите]. Довольно слабо. Из всех этих пиес "La conspiration de Mallet" ["Заговор Малле"] жемчуг. Она писана, сказывают, двумя молодыми людьми ³⁷ .

Писал к жене, M-me Robert [г-же Робер], Софии Карам[зиной]. В письме к жене говорю о Павлуше, розгах; сравнил я страх с щукою. Кто любит ее, тот заводи в пруду, но знай, что она поглотит всю другую рыбу. Кто хочет страха, заводи его в сердце подвластного, но помни, что он поглотит все другие чувства ³⁸ . Вчера выехал я из дома в 6-ом часу. Обедал, после обеда у Андрие, застал там доктора Вилье. Тяжелый говорун, выставляет свою преданность памяти покойного. Ездил на Охту на чай к Багреевой, а конец вечера на Черной речке в Австрии. Вероятно, в целый день не слыхал я и не сказал путного слова, то есть прочного, то есть в котором был бы прок. Не будь у меня переписки и можно было заколотить слуховое окошко ума и сердца.

Писал к жене.

Ополье. 5-я станция от Петербурга]. Придется просидеть здесь часов пять за изломавшейся осью. Нет мне счастия в веществах колесных. Я думаю и фортуна мне от того не с руки, что она <ездит> вертится на колесе. Несколько дней в журнале моем пропущено за хлопотами к отъезду. Ездил к Канкрину проситься в отпуск. Он сказал мне: "Милости просим". По-настоящему это значит: милости просим вон, с'est le cas de dire: mais dans la bonne acception de ее mot {Действительно можно так сказать, но в хорошем смысле этого слова }, как говорил Курута о греческом слове, значущем I . F ., которое в[еликий] к[нязь] несколько раз повторил ему в разговоре. Он мне говорил о "Коммерческой Газете", что она в жалком положении, о желании его, чтобы я в ней участвовал, прибавив какую-то ласковость о моей литературной известности. Я отвечал, что рад работать, что желал бы иметь от него заданные темы. Тут опять брякнула известная струна его. "Да у меня и теперь есть на ферстаке важное дело, но, разумеется, должен я сам обработать его" и пр. Был я у Бенкендорфа]. Принял учтиво, но, кажется, холоднее прежнего. Впрочем, тут действует, может быть, мнительность нежности. Звал меня приехать к нему в Фаль, когда он будет в Ревеле ³⁹ . Писал я к жене 12-го и 13-го. В эти дни всего замечательнее были мои свидания с Красиньским. Все тот же и хорош. Пуст, но не пустотуп, как наши. Il a de la verve {Он остроумен ( фр .). }. В первый раз застал я его уже после обеда. И он был великолепен. Начал меня тютоировать, dis moi ce que tu veux, je te donne deux minutes pour у penser et je vaisd'abord parler de toi a Benckendorf, au P-ce Liven {Скажи мне, чего ты хочешь, даю тебе две минуты на размышление, и я сначала поговорю о тебе с Бенкендорфом, князю Ливену (фр.). }, Министру Просвещения. - - Я не знал, что отвечать ему. Начал меня дарить книгами, какие ни попадали ему под руки, тремя последними темами записок Казанова Польскими, надписывал на них дружеские надписи; на какой-то книге о Карпатских горах написал мне: "En souvenir de M-lle Rossetti" {На память о мадмуазель Россети (фр.). }, между тем скользил по паркету, обступался. За ликером и кофе сидел пред ним толстый польский викарий. Он сказал мне умное слово Меттерниха: "Tous les souverains sont eleves audessus de leur peuple de facon a pouvoir appuyer leur bras sur leur tete, mais l'etpereur de Russie est seul sur une haute colonne dans un moment de danger il n'ai ni sur qui, ni sur quoi s'appuyer" {Все государи возвышаются над своим народом так, что могут опереться рукой на его голову; только русский император стоит в одиночестве на высоком столпе и в минуту опасности ему не на кого и не на что опираться (фр.). }. Здесь Красиньского очень ласкают. Я полагаю, что лучи Наполеона на нем, несколько мерцающие, светят им в глаза. А если они в виде его думают обласкать Польшу, то расчет не верен. Красиньского вовсе теперь в Польше не уважают. Кое-какая национальность, которою он пользовался, возвратившись с остатками Польско-французскими, войсками герцогства Варшавского, уже в обрусевшую Варшаву, совершенно выдохлась на Бельведере и в особенности в Сенате по последним делам государственного суда. Впрочем, у нас не узнаешь, чем понравишься. Может быть, в нем то и полюбили, что нация отворотилась от него. А между тем в нем есть какая-то смелость, разумеется, несколько пьяная и вообще никогда не трезвая, то есть нравственно трезвая, обдуманная, основанная. В Петергофе гласно фрондирует он с фрейлинами, за обедом солдатизм; находит сходство в Софии Урусовой с Лавальерой... Le Jacobonisme du despotisme {Якобинство деспотизма (фр.). }: его выражение. J'ai des crapauds qui viennent dans ma chambre, personne ne lesvoit, parce que c'est chez moi qu'ils viennent {В мою комнату являются жабы, никто их не видит, потому что они являются именно ко мне (фр.). } ⁴⁰ .

Биб[иков] рассказал мне рассказанное ему Б.: ⁴¹ однажды вбегает к нему жандарм и подает пакет, подкинутый на имя его в ворота. Распечатывает и находит письмо к государю с надписью: весьма нужное. говорит: "Что с этою бумагою делать? Отослать ее к Муравьеву и спросить мнение его". Покойный король Англии еще в молодости был болен. Доктора запрещали ему выезжать, а ему хотелось в маскарад, и на увещание докторов отвечал он версетом Евангельским: "Блаженны умирающие in domino" { Каламбур: (лат.), в домино.}.

Я приехал 15-го вечером. 16-го, 17-го купался по одному разу в день. 18-го два раза и, надеюсь, впредь также. 16-го был концерт в зале Витта. 17-го бал у Будберга. Ревельские розы по-прежнему свежи и по-прежнему некоторые из них пахнут не розою. Дорогою прочел я "Le connetable de Chester" ["Коннетабль честерский"]. Вальтер Скотт тут немного мелодрамничает. В мае "Revue francaise" ["Ревю франсез"] очень хорошая статья о нынешней Швеции. Кажется, Бернадоте слишком отказывается от прежнего республиканизма своего. Напрасно. Австрия и Россия не спасут его или, по крайней мере, династии его: ему более другого должно прямодушно связаться с народом своим и опереться на том, что он сделает в пользу народа. Наполеона пример перед ним. La legitimite [законность] свое возьмет, и Оскар, если пойдет по следам отца, то есть наперекор сильного, конституционного направления, однажды уже данного Швеции, не усидит. Французские кадрили его в Петергофе и Гатчине не выкупят его в черный день. Главы оппозиции на долгом Сейме 1828-1830: Charles Henri, baron H'Anckarsward [Шарль Анри, барон д'Анкарсуард], сын маршала Сейма, ознаменованного переворотом 1809 года, de Rosenschield, de Hyerta, le comte de Kralich, M. de Rosenquist. M. de Sillen se plaingnit de ce que le son des cloches le matin et le soir, incommodait le public {Де Розеншильд, де Иерта, граф де Кралих, г-н де Розенкист. Г-н де Силлен жаловался на то, что утренний и вечерний звон колоколов мешал обществу (фр.). }.

В Палате крестьянской оппозиционные главы: Anders Danielson [Андерс Даниэльсон], Gaspard Wikman [Гаспар Викман], Lars Anderson [Ларе Андерсон]. Красноречивый Nils Mausson, paysan de Scanie [Нильс Мауссон, крестьянин из Скании]. "Швеция, - сказал он в одной речи своей,- особенно обязана журналам. Они дали нам знать, что есть французский маршал, соединяющий с смелостию и дарованиями блестящими великодушное человеколюбие к шведским военнопленным: сей маршал ныне наш царь. - Если за двадцать лет пользовались бы мы свободою печатания, думаете ли вы, что Финляндия, треть державы нашей, была бы отторгнута от нас предательством ее защитников. Будет ли зависеть от прихоти царского канцлера лишить нас сего источника познаний? Должно ли будет верить нам непогрешимости его, подобно кафоликам, верующим в непогрешимость папы, предками нашими отверженную. Бог, сотворя мир, сказал: "да будет свет" и бысть. Создатель хотел ли, чтобы сей свет был нам чужд? Когда он послал сына своего спасти мир, сей божественный искупитель запечатлел свой подвиг и свое учение следующим правилом: грядите стезею света, ⁴² .

Вчера отправил большое письмо к жене. Купался в седьмом часу утра и в два. Ездили в Тишерт с Ревельскою публикою. M-lle Benckendorff est la reine de l'Esthonie et M-lle Morenschield le P[rince] royal {Мадемуазель Бенкендорф является королевой Эстонии, а мадемуазель Мореншильд королевским принцем (фр.). }. В самом деле в ней что-то пажеское, херувимское, но не херувима библейского, а Бомаршевского. Жена барона Палена, генерал-губ[ернатора], урожденная Она была совоспитанница, бедная, первой жены его, из фамилии Эссен. Ныне первая дама Эстляндского герцогства. Скромность, смирение первой половины жизни сохранились в ней и на блестящей степени. Довольно миловидна, что-то птичье в лице. Баронесса Будберг сказывала мне, что до приезда дона Мигеля в Вену lefils de Fhomme {Сын человека (фр.) (условное обозначение сына Наполеона). } мало знал об отце своем, имел о нем одно темное, глухое предание. Тот ему все высказал. Это несогласно с сказанным мне графинею Фикельмонт, которая уверяла меня, что он был очень хорошо воспитан и полон славою отца ⁴³ . Не глупо ли, что мы говорим и пишем по какой-то латинской совести, весьма неуместной в этом случае? Что за латинское слово le fermier-general Helvetius? {Откупщик налогов Гельвециус (фр.). Гипиус, Гипия. А графа Брюс , как же? в или в Брьий?

Вчера купался два раза, в 10-м часу утра и в 10-м часу вечера. Море меня подчивает валами. Так и валит. Оно одно здесь кокетствует со мною. Хромота моя не дает сблизиться с царицею и с принцем. Один вальс сближает. Обедал у Будберга: там Пален, Паткуль, комендант, Данилевский небритый и сердитый на ревельский песок, М-me Бланкенагель из Риги. Будберг, адъютант Дибича, был послан из Андрианополя в Константинополь уже по заключению мира с известием, что если через три дня не исполнит Диван условий, ему предписанных, фельдмаршал велит двинуться своему авангарду. Гордон, английский министр, говорил Будбергу: чего хочет ваш фельдмаршал? Истребления Оттоманской империи? От него зависит. - Вечером бал в салоне Витта. Немецкая бережливость: допивали и доедали запасы, оставшиеся от вчерашнего пикника в Тишерте. С Будбергом, губернатором, выгодно пускать шутки в оборот; с одного его берешь сто процентов. Он всему смеется за сто человек. Я рассказывал ему о Ланжероне, слово его Паулуччи при отставке последнего: "Eh bien, general, vous etes dehors. - Oui, mais l'empereur a ete si bon... Ah, oui, je vois, vous etes dedans" {Ну вот, генерал, вы и в отставке.- Да, но император был так добр... - Ах, да, я вижу, вы попали в ловушку (Игра слов: dehors - снаружи, dedans - внутри).}. - Слово его же: "Ваше превосходительство, пороху не бойтесь, но ви его и не видумали" - или ответ его государю Александру на вопрос, о чем говорят Милорадович и Уваров: "Pardon, Sire, ces M. Mrs, parlent francais, je ne les comprends pas" {Простите, государь, эти господа говорят по-французски, я их не понимаю (фр.) ⁴⁴ .

Вчера купался в десятом [часу] утра и в десятом вечера в дождь. Дождь помешал мне ехать в Виттов салон. Сегодня писал я коротенькое письмо к жене. Вчера перечитывал несколько глав перевода "Адольфа". Государь в проезд свой через Дерпт был всем очень доволен, но увидел одного студента без галстуха и заметил о том Палену. Пален сделал выговор студенту, наказывая ему, чтобы он впредь так не ходил. Студент с удивлением отвечал, что у него галстуха и в заводе нет. Его посадили в карцер. "Ехаmen critique et resonne de l'enseignement dit universel, ou methode Jacotot, par M. Durivan" {Критическое и обоснованное обследование так называемого универсального обучения, или метод Жакото, сочинение г-на Дюриван (фр.). ⁴⁵ По деятельности, урожаю сам-двадцать, сам-тридцать изданий в книжной торговле право давности во Франции не может быть в соразмерности с нами. Возьмите, например, сочинение посмертное, которое наследниками напечатается год или два после смерти автора. Едва успеет выйти два издания, если сочинение огромное, и наследники уже лишатся своего достояния.