Петр Вяземский: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1984". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 110кб.

Часть текста: Стихотворения "Библиотека поэта". Большая серия. Издание третье. Л., "Советский писатель", 1986 1 Вяземский, выступивший на общественно-литературном поприще в 1810-х годах и сошедший с него в конце 1870-х, прошел долгий и сложный путь, в высшей степени характерный для его социальной группы. Петр Андреевич Вяземский родился в 1792 году в Москве. Потомок удельных князей, он принадлежал к старинной феодальной знати, оскудевшей по мере укрепления самодержавно-бюрократического режима. О своем отце, князе Андрее Ивановиче, Вяземский писал в 1865 году: "...20-ти лет с небольшим был он уже полковником и командовал полком. Не знаю, чему приписать такое скорое повышение, но верно уже - не искательству, чему служит доказательством, что, находясь под начальством князя Потемкина в турецкую войну, был он с ним в неблагоприятных сношениях: слыхал я, что князь находил молодого человека чересчур независимым и гордым". {Вяземский П. А. Допотопная или допожарная Москва // Полн. собр. соч. Спб., 1882. Т. 7. С. 90. В дальнейшем ссылки на это изд. (Спб., 1878-1896. Т. 1-12) даются сокращенно - с указанием тома и страницы. Ссылками на т. 8 сопровождаются цитаты из "Старой записной книжки". Об А. И. Вяземском см.: Нечаева В. Отец и сын. Юношеские годы П. А. Вяземского: По неизданным материалам Остафьевского архива // "Голос минувшего". 1923.} А ведь Потемкин был жалованный князь из мелких дворян. Выслужившиеся фавориты, "случайные люди", пришлые бюрократы из прибалтийских баронов, лишенные местных интересов и вековых претензий русского барства, - ко всему этому оплоту полицейского...

Входимость: 2. Размер: 19кб.

Часть текста: по внутреннему достоинству его и по внешней прелести, то есть по духу и образу, может свободно приступить к сему явлению и оценить его беспристрастно. Тут нет ни повода, ни предлога к торжеству или к унижению личного самолюбия. Тут слышится загробный голос из другого мира, но мира всем нам родственного: если не все, если весьма немногие из нынешних современников в нем жили, то все сознательно или бессознательно из него исходят. В жизни народов, как ни различны бывают стремления и судьбы поколений, одного за другим следующих, есть, однако же, Промыслом предназначенная нравственная последовательность, которая их связывает взаимно ответственностью и родным сочувствием. История, то есть жизнь народа, не образуется из отдельных явлений и случаев; она не отрывочные и летучие листы, не частные указания и узаконения. Нет, она полный, нераздельный быт, полный свод законов. С ним должны справляться, им должны дорожить все те, которые хотят знать настоящее не только поверхностно, но добросовестно и сознательно, то есть в связи его с минувшим. Так оно в гражданском, так и в литературном порядке. Эти две книги служат пополнением одна другой, как и личности Дмитриева и Карамзина пополняют друг друга. Литературные труды того и другого, как ни различны свойства их, имели деятельное и глубокое влияние на развитие нашего языка; 6 почти одновременно ...

Входимость: 1. Размер: 55кб.

Часть текста: эпохою в нашей народной жизни. Равно знаменательна она и в частной жизни того, кто прошел сквозь нее и ее пережил. Предлагаю здесь скромные и старые пожитки памяти моей. I Приезд императора Александра I в Москву из армии 12 июля 1812 года был событием незабвенным и принадлежит истории. До сего война, хотя и ворвавшаяся в недра России, казалась вообще войною обыкновенной, похожею на прежние войны, к которым вынуждало нас честолюбие Наполеона. Никто в московском обществе порядочно не изъяснял себе причины и необходимости этой войны; тем более никто не мог предвидеть ее исхода. Только позднее мысль о мире сделалась недоступною русскому народному чувству. В начале войны встречались в обществе ее сторонники, но встречались и противники. Можно сказать вообще, что мнение большинства не было ни сильно потрясено, ни напугано этою войною, которая таинственно скрывала в себе и те события, и те исторические судьбы, которыми после ознаменовала она себя. В обществах и в английском клубе (говорю только о Москве, в которой я жил) были, разумеется, рассуждения, прения, толки, споры о том, что происходило, о наших стычках с неприятелем, о постоянном отступлении наших войск вовнутрь России. Но все это не выходило из круга обыкновенных разговоров ввиду подобных же обстоятельств. Встречались даже и такие люди, которые не хотели или не умели признавать важность того, что совершалось почти в их глазах. Помнится мне, что на успокоительные речи таких господ один молодой человек - кажется, Мацнев - забавно отвечал обыкновенно стихом Дмитриева: Но как ни рассуждай, а Миловзор уж там 1 . Но никто, и, вероятно, сам Мацнев, не предвидел, что этот Миловзор-Наполеон скоро будет тут, то есть в Москве. Мысль о сдаче Москвы не входила тогда никому в голову, никому в сердце. Ясное понятие о настоящем редко бывает уделом нашим: тут ясновиденью много препятствуют чувства, привычки, то...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: г. отнимала немного времени, и В. отдался светской жизни и литературным увлечениям. Он воспитывался в кругу первостепенных талантов начала XIX в., перезнакомившись едва ли не со всеми литераторами, сторонниками и последователями Карамзина, а также будущими декабристами. Поэтическая культура, сформировавшая В., была однородной с поэтической культурой Пушкина. В. ощущал себя наследником XVIII в., был поклонником Вольтера и других французских философов. Просветительские идеи В. впитал с детства. Его отличали любовь к просвещению, к разуму, либеральные взгляды, тяготение к полезной государственной и гражданской деятельности. Молодой В. ориентируется на французскую "легкую" поэзию и большим стихотворным формам предпочитает малые жанры - обновленную свободолюбивую оду, элегию, послание, надпись, стихотворение в альбом или на случай. Рядом с этими жанрами в его репертуаре закрепляются эпиграмма и басня. Стиль В., опирающийся на принципы школы Карамзина, еще сохраняет черты архаичности. Вырабатывая свою индивидуальную манеру, поэт стремится выразить присущий ему "сгиб" ума, придавая языку черты угловатости и сохраняя в стихотворениях рассудочность и поучительность, восходящие к традициям XVIII в. Литературные симпатии В. первоначально складываются под влиянием русских сентименталистов, прежде всего Карамзина и Дмитриева. Он горячо отстаивает языковую реформу Карамзина и входит в состав "дружеской артели" (Д. Давыдов, Ал. Тургенев, Жуковский, Батюшков, В....

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: П. А. Вяземский Поздняя редакция статьи "Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина" Вяземский П. А. Эстетика и литературная критика / Сост., вступ. статья и коммент. Л. В. Дерюгиной.- М.: Искусство, 1984. (История эстетики в памятниках и документах). I Один из главных недостатков нашей литературы заключается в том, что наши грамотные люди часто мало образованны, а образованные часто мало грамотны. У нас такой сложился порядок, что образованность сама по себе, а грамотность сама по себе. Можно к этому еще прибавить, что нередко встречается дарование, при котором нет ума, и ум, при котором нет дарования. У нас вообще всего труднее сводить концы с концами. Концы так врозь и так напряженно разрослись, что они расползаются, если захочешь их пригнать. По большей части пишут у нас те, которым писать нечего и не о чем. Те, которым писать было бы о чем, не имеют привычки или дичатся писать. Люди, не принадлежащие к разряду присяжных писателей, боятся выставить себя напоказ, боятся причислить себя к известному ремеслу и вписаться в известный цех сочинительства. Сочинитель у нас такая же отдельная личность, как, например, зубной врач. Недостает только вывески на месте жительства, но подразумеваемая вывеска не менее того бросается всем в глаза. Сочинитель не в силах скидывать ее с себя ни дома, ни на улице, ни в гостях. Он как-то и в семье своей сперва...

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: смутных и тревожных ощущений светских находил он в окрестной тишине, в величавой обстановке природы, в свежести и умиротворительности впечатлений особенную и глубоко объемлющую душу прелесть. Подобного рода наслаждение испытал я, исключительно предавшись на днях чтению Баратынского, которого Полное собрание сочинений 1 появилось на днях в печати. Я тоже, так сказать, бежал из наплыва волн текущей словесности, и я готов был сказать с Дмитриевым: Примите, древние дубравы, Под тень свою питомца муз! 2 И в самом деле, в наши дни для многих поэзия Баратынского есть также древняя дубрава, но только немногим придет охота углубиться в ее тень; даже не пройдут они и по опушке ее, чтобы не свернуть с столбовой дороги. Как непонятна и смешна в наше время была бы сентиментальная проза Карамзина, так равно покажется странным и совершенно отсталым движением обращение мое к поэту, ныне едва ли не забытому поколением ему современным и, вероятно, совершенно незнакомому поколению новейшему. Баратынский и при жизни и в самую пору поэтической своей деятельности не вполне...

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: военному успеху отдельные действия легкого войска, как свидетельствует о том известное письмо его к князю Багратиону 2 : он вправе похвалиться, что с его легкой руки устроились партизанские отряды, нанесшие столько вреда победоносной армии Наполеона в России, и что ему обязаны как главною мыслию сего предприятия, так и некоторым блистательным успехом в исполнении. Вдруг оспоривают у него и у товарищей на партизанском поприще все их права на уважение и благодарность соотечественников. Наполеон несколькими строками записок своих поражает ничтожеством все их дела и утверждает, что французская армия не догадывалась о русских партизанах и что они для нее как будто не существовали. "Слова, падшие с такой высоты,- говорит автор в опровержении своем,- не суть уже шипение раздраженной посредственности, столь давно преследующей партизанов наших,- это удары Юпитера". Чем обвинение важнее, тем оправдание необходимее, но тем и оправдывание затруднительнее. По нашему мнению, русский автор, побуждаемый любовью к отечеству и к истине, если хотят, даже и личным честолюбием, не только извинительным, но и похвальным в таком случае, хорошо сделал, что внял вызову противника, которого нельзя оставить без уважения, и решился по возможности отразить его удары. Способ опровержения им избранный, кажется, самый основательный и удачный. Из слов же Наполеона, из бюллетеней французской армии, писанных, как известно, им самим или под его непосредственным руководством, выписками из французских повествователей (свидетелей в этом случае неотложных) почерпнул он все свои доводы; не увлекался многословным витийством, но, по собственным его словам, "подводил статьи, противуречащие некоторым статьям, помещенным в записках Наполеона, писанных наобум, наскоро и без документов". Предоставляя опытным знатокам военного ремесла судить о сей книжке в отношении военных соображений, в ней...

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: Франция и едва ли не вся Европа, ибо в наше время парижские листы суть насущный хлеб большей части читателей нашего поколения. Охота же искать пищи в in folio, в in quarto и даже в in 12°, когда можно за утреннею чашкою чаю или кофе легко запастись из газетного листка тем, что послужит достаточным дневным продовольствием для каждого порядочного и благовоспитанного человека. Питательную силу яйца равняют питательной силе целой курицы и утверждают - по крайней мере, кажется, Байрон был того мнения,- что довольно одного яйца всмятку, чтоб сытым быть весь день. Таким образом, есть сбережение издержек, времени, хлопот, трудов, есть удобство всякого рода. Благодаря нашего остроумного баснописца, при таком пропитании не нужно ни кухни, ни повара {См. басню Крылова 1 }: каждый быть может своим поваром и иметь подвижную кухню на столе, в своем подсвечнике; была бы только курица, которая каждый день носила по яичку, В роде умственной пищи, для читателей не слишком обжорливых, ежедневник есть также яйцо всмятку. И тем более сравнение это здесь у места, что, по мнению многих, выдумка журналов, скорее еще чем выдумка упомянутая в басне, есть, несомненно, наущение лукавого. Проглотив журнальный листок поутру, читатель сыт на весь день; тут не нужно библиотеки, головоломных занятий: пища-скороспелка приспособлена к желудку каждого состояния, звания, возраста. Того и смотри, что нетерпеливый читатель спросит с досадою: к чему я хочу вести свое рассуждение, начав, как...

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: Авториз. копия в РСб-1855(III) с печ. текста, с авторской правкой, не доведенной до конца. Пилад (греч. миф.) - друг Ореста; в переносном смысле - верный друг. Рунд - дозор, караул. Выдержка. МТ. 1827, No 18. Авториз. копия в РСб-1855(I) с печ. текста, с авторской правкой в последней строфе, не доведенной до конца. О возможной пародии на это ст-ние в "Московском вестнике" см. подробно в кн.; Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Спб., 1889. Т. 2. С. 116. Матадор - козырная карта в игре в ломбер; переносное значение - важный, уважаемый человек. Носки - карточная игра, по условиям которой проигравшего бьют по носу. Жлуди - карточная масть (трефы). Есть бубны - славным за горами - обыгрывается выражение "Славны бубны за горами", смысл которого: все далекое кажется заманчивым. Вины (вини) - карточная масть (пики). Не усидит, когда загну. Загнуть угол карты в игре в банк означает увеличить ставку. Лабет - недобор взяток в карточной игре и штраф за этот недобор. Вот партьи дамской игрочки. Речь идет о сотрудниках "Дамского журнала" - П. И. Шаликове и М. ...

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: на скорое и совершенное его выздоровление. Сия утрата не из числа тех, которые внезапно пресекают и поглощают в себе непосредственное действие на современные события, на лица и отношения окружающего мира. Смерть его оставляет все и всех в том же виде и положении, как и при жизни его. Ни в сфере государственной деятельности, ни в литературе, ни на каком другом гласном общественном поприще он не занимал высшего места, места ему особенно присвоенного. Никакие обязанности, никакая ответственность собственно на нем не лежали. От него ничего не ожидали, ничего не надеялись. Он жил, так сказать, в себе и для себя, жизнью личною, отдельною, которая отражалась, так сказать, в одном тесном очерке, обведенном собственною его тенью, тенью частного и обыкновенного человека. Но не менее того смерть его есть утрата незабвенная и невозвратимая. Дело в том, что хотя и не был он действительным членом общества, а только почетным, что лица и события шли мимо его и без него, что он ничего не совершил вполне, не посвятил себя ни одному из тех общественных и нравственных служений, которые дают известность, почетность, власть и славу, но в одном отношении был он полным представителем одного ясного и высокого понятия: он был вполне человеком необыкновенно умным, необыкновенно просвещенным, необыкновенно добрым. Сего довольно, чтобы иметь верное, неотъемлемое место в частной современной, если не во всеобщей истории человечества и верное и неотъемлемое, право на любовь и уважение ближних, на слезы и скорбь благодарной памяти....

Поиск по творчеству и критикеCлово "1984"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1984"