Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHERE"
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Часть текста: переживаешь себя самаго, всю свою жизнь и все свое и все чужое минувшее. Тутъ, послѣ давняго кораблекрушенія, выплываютъ и приносятся къ берегу обломки стараго и милаго прошлаго. Смотришь на нихъ съ умиленіемъ, прибираешь ихъ съ любовью; дорожишь между ними и мелочами, которымъ прежде какъ-будто не знали мы цѣны. Преданія нерѣдко бываютъ дороже и выше самихъ событій. Все это особенно относится къ чувству личному, къ чувству cебялюбивому. Такимъ образомъ свое настоящее хозяйство пополняеть и какъ-будто подновляешь остатками прежняго, которые; хранились въ забытыхъ, хотя и завѣтныхъ, кладовыхъ. Но, кажется, и въ общемъ отношеніи, и въ отношеніи къ постороннимъ лицамъ, не современнымъ тому времени, которое въ глазахъ оживаетъ, подобныя выставки минувшаго должны имѣть свою прелестъ и неминуемо свою пользу. Въ настоящемъ мы раздѣлены на отдѣльные кружки и увлекаемся личными привязанностями и нерѣдко случайностью: въ минувшемъ мы какъ-будто нераздѣльно всѣ дома и всѣ сродни между собою и съ тѣми которые жили до насъ. Границы настоящаго должны не только выдвигаться впередъ, но и отодвигаться назадъ. Душѣ тѣсно въ одномъ настоящемъ: ей нужно надѣяться и припоминать. Предлагаемое здѣсь письмо Жуковскаго не должно быть потеряно для будущаго біографа его. Въ немъ слышатся сердце его и умственная его дѣятельность. Нельзя не подивиться ревности, съ которой онъ работалъ, и ревности, съ которой онъ собирался работать. Вообще въ жизни внѣшней пріемы и привычки его были довольно лѣниваго свойства. Но за то умственная и духовная работа была ему необходимо-нужна, и онъ былъ въ ней неутомимъ. Въ то самое время, когда онъ переводилъ Новый Завѣтъ, онъ готовился и къ переводу Иліады. Между тѣмъ и педагогическіе...
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: в славе любимца своего, Державина? и ныне еще поражены они новым ударом, не менее для них чувствительным! По крайней мере, Державин совершил свое поприще и заплатил последнюю дань природе в те лета, в которые человек перенес уже важнейшую утрату - утрату всего того, что, так сказать, живого было в жизни. Наследство, оставленное им потомству, плод трудов долгих и безмятежных лет, должны служить утешением в горестной потере. Судьба и люди, едва ли не в первый раз, постоянно благоприятствовали гению в лице Державина - и он, доживши до глубокой старости, простился с жизнию, как с прекрасным вечереющим днем. Зависть не дотрогивалась оскорбительною рукою до поэтических лавров его, и, по крайней мере, в глазах поэта и современников, скрывая свое негодование, казалось, изменила древней вражде ко всему тому, что ознаменовано печатию величия. Пример едва ли не единственный в летописях славы! Но, оплакивая Озерова, мы должны сетовать как о преждевременной смерти, так и о самой жизни его, игралище враждующей судьбы и людей, коих злоба бывает еще изобретательнее и постояннее. Смерть положила предел дням Озерова на 47 году от рождения; но бедствия и зависть, пробужденная рукоплесканиями, уже за несколько лет перед тем поставили преграду успехам его, похитив у отечества надежды, за исполнение которых достаточными поруками были прежние труды Озерова, начавшего новую эпоху в истории трагического нашего театра. Странная и горестная истина! Участь великих мужей, коих слава бывает собственностию народа, зависит часто от малого числа людей, а иногда от одного только лица. Не оттого ли, что благодарность скудна в способах изъясняться, особенно же медленна; а зависть, напротив, богата в средствах, догадлива и никогда не дремлет? И часто первая прерывает свое преступное молчание тогда только, когда поздний голос ее тщетно уже раздаться может над прахом...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: записочки, написанные карандашом, разговором вполголоса. NN. говорит: "Есть люди, которые, чтобы доказать тонкость своего умственного и политического чутья, часто пронюхивают в высокопоставленных лицах какие-то задние мысли, а я часто ищу в них передних, и за неимением передних - хоть средних, но и тех не нахожу. Задние мысли могут еще выпрямиться и пригодиться к делу, а от голого безмыслия ожидать нечего". *** Батюшков говорил об А.С. Хвостове: "Он сорок лет тому сочинил книгу ума своего и до нынешнего дня все еще читает по ней". Впрочем, А.С. Хвостов был остер, и некоторые из его шуток были весьма удачны. Видя на бале, как граф Дмитрий Иванович Хвостов проходил в польском неловко и неуклюже, он сказал: Однофамилец мой, сказать-то не в укор, Танцует как Вольтер, а пишет как Дюпор. Дюпор, знаменитый французский танцор, был тогда в составе петербургского балета. *** "Иные боятся ума, - говорит NN., - а я как-то все больше боюсь глупости. Во-первых, она здоровеннее и оттого сильнее и смелее; во-вторых, чаще встречается. К тому же ум часто одинок, а глупости стоит только свистнуть, и к ней прибежит на помощь целая артель товарищей и однокашников". *** "NN., в одном письме, говорит: "Думаем пробыть здесь еще недели две, потом?" Неминуемый и темный вопросительный знак, со многими знаками восклицания!!!!! Человек знает одно слово: здесь, и то знает плохо и неверно. Там - слово не человеческое, а Божье. *** Кто-то говорил аббату Терре (Terray), генеральному контролеру (то же, что министру финансов) во Франции, в последней половине минувшего столетия: "Да вы хотите брать деньги даже из наших карманов!" - "А откуда же мне брать их, как не из карманов?" - отвечал он простодушно. *** Николай Федорович Арендт был не только искусный врач, но и добрейший и бескорыстнейший человек. Со многих из своих пациентов, даже достаточно зажиточных, он не брал денег, а лечил и вылечивал их из дружбы. Один из них писал ему...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: {"Германия претендует..." (фр.).} ), 18 стихов - рукой В. Ф. Вяземской. "Chanson du Roi" ["Песня короля"], сатирическая песня ("Je viens a vous, peuple fidele" {Я иду к тебе, верный народ (фр.). }, с припевом: "Vive leroi, vive Louis" {Да здравствует король, да здравствует Людовик (фр.). }), 3 куплета, 24 стиха - рукой В. Ф. Вяземской, заглавие рукой П. А. Вяземского. В. Л. Пушкин. Три эпиграммы ("Пиявицын, наш откупщик богатый"; "Приятель наш Ликаст"; "Трех фурий лютых ты считаешь") - рукой В.Ф. Вяземской, под текстом рукой П. А. Вяземского: "Василия Львовича Пушкина". Первая и вторая эпиграммы были напечатаны в "Вестнике Европы", 1814, ч. 75 и 76, где вместо "Пиявицын" читается - "Панкратий". "Ode, adressee a leurs Majestees, l'empereur de toutes les Russies, Pempereur d'Autriche et le roi de Prusse" {"Ода, обращенная их величествам, императору всероссийскому, императору австрийскому и королю прусскому" (фр.). }. ("Quelle ombre jalouse environne" {Какая ревнивая тень окружает (фр.). }), 120 стихов - рукой В. Ф. Вяземской. "На смерть А. В. Г., который застрелился от любви" ("О бедный юноша! нещастной доброй друг"), 20 стихов - рукой неустановленного лица с его же припиской: "Он похоронен у большой дороги". "Эпитафия моему Терассу, которого нечаянно застрелили на охоте" ("Он умер - как герой на брани умирает"), 12 стихов - тою же рукою, как и предыдущее стихотворение. Четверостишие ("Уже отверзт мне был к могиле мрачной путь") - тою же рукою, как и два предыдущие стихотворения. Д. А. Давыдов. "Договор к...