Поиск по творчеству и критике
Cлово "CONCLUSION"
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Часть текста: народов, собственность есть кража и тому подобных, останавливают на них внимание читателя и возбуждают деятельность рассудка. Размышления вызывают размышления; звуки - отголоски, иногда неверные. Благоразумнее не касаться той струны, которой сотрясение произвело столько разрушительных переворотов в западном мире и которой вибрация еще колеблет воздух. Самое верное средство предостеречь от зла - удалять самое понятие о нем". (Заключение мнения г[енерала] Дубельта, поданное в Главное Правление ценсуры о (посмертных) последних сочинениях Жуковского 23 декабря 1850) 1 . Официальный список московских славянофилов. Аксаков - Константин Тимофеевич. Аксаков - Иван. Свербеев - Дмит[рий] Ник[олаевич]. Хомяков - Алексей Степ[анович]. Киреевский - Иван Васильевич. Дмитриев-Мамонов - Емануил Александр[ович]. Кошелев - Александр Иван[ович]. Соловьев - Сергей Мих[айлович], профессор. Армфельд - Александр Осипович. Бестужев - Сергей Михайлович. Ефремов - Александр Павл[ович]. Чадаев - Петр Яковлевич. Драшусова - Елисавета Алексеевна, жена адъюнкта. К[нязь] Львов - Владимир Владимирович. Маслов - Степан Алексеевич. Смешно видеть в этом списке, между прочими, имя Чадаева, который некогда был по высочайшему повелению произведен в сумасшедшие как отчаянный оксиденталист и папист. Вот с каким толком, с каким знанием...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: (1838-1860). Часть 2. Savernake Forest [Севернейк Форест] (графа Брюса). 17 октября 1838. Последние дни пребывания моего в Лондоне описаны в письме к жене 16 октября, которое я оставил Бенкгаузену для отправления. Сегодня в шесть часов утра разбудили меня, в 7 без четверти был я уже в picadilles [Пикадилли] за свои пекадилии, то есть за грехи свои, а в семь сидел в дилижансе, взяв за 30 шиллингов (да два шиллинга на водку кучеру) место insid to Marlborough [внутреннее до Мальбора]. 75 милей слишком мы ехали славно и прежде трех часов по полудни были на месте. Я остался, а дилижанс пошел в Bath [Бат] еще около 30 миль. Часть дороги, но весьма малую, можно проехать и по railway {Железной дороге (англ.). }. Мы ехали просто. Сторона прекрасная: все обработано, лесисто, довольно холмисто и обстроено красивыми городками и дачами. В Марльборуг меня выбрили. У английских брадобреев рука очень тяжела, даже когда и намыливают они, то голову шатают. Порядочные люди сами бреются, следовательно, не на ком хорошо выучиться. - Сел я в poste-chaise {Почтовую карету (фр.). }, весьма порядочная, довольно низкая двуместная карета, желтою краскою выкрашенная, пара хороших лошадей, почталион, род жокея в синей куртке, верхом (5 миль - 7 1/2 шиллингов прогонов и еще два шиллинга на водку, вообще считают, что пара лошадей по два шиллинга за милю, со...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: n'a point été écrit pour être livré à la publicité, il doit nécessairement contenir beaucoup de rechutes et de détails insignifiants. J'ai marqué au crayon les endroits les plus intéressante et même ceux qui n'offraient qu'un intérêt secondaire ou relatif, pour en faciliter encore plus la lecture, j'ai fait une table de matières, avec des indications succinctes, pour aider et fixer l'attention. Ce journal quoique incomplet, est néanmoins un document précieux sous bien des rapports. Outre le but principal, que s'est posé l'auteur de se rendre compte jour par jour du développement intellectuel et moral de son auguste élève, ce mémoire à défaut de ceux qui nous manquent, retracent en légères esquisses, en traits détachés une peinture vraie et vive de l'époque de ses mœurs et de ses tendances, de ses individualités qui toutes plus ou moins portent un cachet d'originalité, que l'on chercherait vainement de nos jours. La société qui y est peinte, quoique entraînée par l'éclat, les séductions, et souvent, avouons le, par les écarts de la civilisation Européenne, portait cependant en soi, un élément vivace de nationalité, elle était plus russe qu'elle ne l'est devenue par la suite. Le gouverneur du jeune Grand Duc, le Comte Panine, tout diplomate, tout ministre des affaires étrangères qu'il était, avait non seulement des tendances et des principes russes en politique, mais il était complètement russe de pied en cap. Son esprit s'était nourri de traditions nationales, historiques et littéraires. Rien de ce qui...