• Приглашаем посетить наш сайт
    Горький (gorkiy-lit.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "DELL"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
    Поиск  
    1. Записная книжка 16. (1853) . Издание 2003г.
    Входимость: 1. Размер: 25кб.
    2. Старая записная книжка. Прижизненные публикации (VIII том собрания сочинений). Часть 6.
    Входимость: 1. Размер: 52кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Записная книжка 16. (1853) . Издание 2003г.
    Входимость: 1. Размер: 25кб.
    Часть текста: есть тень. И не забывайте, что Венеция, как она ни прекрасна собою, все-таки лысая красавица, и нам бедным некуда приютиться. Я только и делаю, что потею. Все мои способности телесные и душевные вытекают потом. Вечером Piazza di S. Marco, душная зала, душный раут: невольно думаешь, нельзя ли как-нибудь раскрыть окно, чтоб освежить воздух. Признаться, раут этот довольно и скучноват. Одно мороженое меня туда привлекает. Площадь довольно плохо освещена, а впрочем, не на кого и смотреть - все по деревням. Женский пол очень некрасив. Музыка постыдная, особенно для музыкальной и поэтической Италии. Со всем тем здесь хорошо и на жар не жалуюсь. Я еще не начинал похождений своих по здешним палаццам и церквам, ожидаю, чтобы жар спал. Видел я только кое-что мимоходом. Я наслаждаюсь этой независимостью от повинностей, которым подлежат обыкновенные путешественники. Между тем почти каждый день захожу в базилику Св. Марка и каждый раз с новым наслаждением. Во-первых, там довольно прохладно, а во-вторых, и в десятых, и в сотых, там столько богатств, столько изящного и примечательного, что каждый раз любуешься чем-нибудь новым. Физиономии площадок, рынков очень напоминают Константинополь. Крики торговцев зеленью, фруктами совершенно одни и те же. Мы переехали на другую квартиру. Домик наш в саду, если можно назвать это садом, а киоск - на берегу здешнего Босфора, то есть Canal Grande. *** 25 августа 1853 Мы уже не в Венеции, а в полном Петербурге. Вот третий день, что совершилось это превращение. Со дня на день погода круто переменилась. Сегодня вода выступила из каналов на мостовую, ни дать, ни взять Черная речка. Венеция не миловидна в ненастную погоду. Этой красавице нужно быть убранной и разодетой блеском солнечным или месячных лучей. Под дождем и под тучами она не гордая львица, а просто мокрая курица. *** ГРАФУ БЛУДОВУ Венеция, 1 сентября 1853 Приношу вам, почтеннейший и любезнейший граф...
    2. Старая записная книжка. Прижизненные публикации (VIII том собрания сочинений). Часть 6.
    Входимость: 1. Размер: 52кб.
    Часть текста: Бери, что только можешь взять: На что ж привешены нам руки, Как не на то, чтобы брать, брать, брать? Тут дальнейших объяснений не требуется: известно, о каком бранье речь идет. Глагол пить также сам собою равняется глаголу пьянствовать. Эти общеупотребляемые у нас подразумевания не лишены характерного значения. Другой начальник говорил, что когда приходится ему подписывать формулярные списки и вносить в определенные графы слова достоин и способен, часто хотелось бы ему прибавить: "способен ко всякой гадости, достоин всякого презрения". *** Когда назначили умного Тимковского Бессарабским губернатором, кто-то советовал ему беречься чумы. "При мне чумы не будет, - отвечал он, - чума любит раздавать ленты и аренды; а мне ни лент, ни аренд не нужно". NN говорил про него, что в Петербурге есть Тимковский Катон-ценсор, а этот просто Тимковский-Катон. *** Говоруны (не болтуны, это другое дело, а разговорщики, рассказчики) выводятся не только у нас, где их всегда было не много, но и везде. Даже во Франции, которая была их родиной и обетованной землей, бывают они редки. Un bon conteur, un aimable causeur были там прежде в большем почете. Перед ними раскрывались настежь двери всех аристократических и умных салонов; везде теснился около них кружок отборных и внимательных слушателей. Раскройте французские мемуары последней половины минувшего столетия и вы увидите, какой славой, в придачу к их литературной известности, пользовались в парижских салонах Дидеро, Дюкло, Шамфор и др. Талейран говорил, что кто не знал парижских салонов за пятнадцать и двадцать лет до революции, тот не может иметь понятия о всей прелести общежития. Талейран и сам был корифеем в этом кругу представителей 18 века. У нас, в конце прошлого века и в начале нынешнего, даром слова и живостью рассказа отличался и славился князь Белосельский. Вот...