• Приглашаем посетить наш сайт
    Татищев (tatischev.lit-info.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "POST"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
    Поиск  
    1. Примечания к сборнику стихотворений 1986 года. Часть 7.
    Входимость: 3. Размер: 37кб.
    2. * * * ("Игрок задорный, рок насмешливый и злобный")
    Входимость: 1. Размер: 2кб.
    3. Мое последнее слово
    Входимость: 1. Размер: 13кб.
    4. Дмитриев М.А.: Ответ на статью "О литературных мистификациях"
    Входимость: 1. Размер: 20кб.
    5. Записная книжка 5 (1825-1831)
    Входимость: 1. Размер: 67кб.
    6. Нечаева В.С.: Записные книжки Вяземского. Часть 4.
    Входимость: 1. Размер: 43кб.
    7. Записная книжка 8 (1829-1837). Часть 4.
    Входимость: 1. Размер: 43кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Примечания к сборнику стихотворений 1986 года. Часть 7.
    Входимость: 3. Размер: 37кб.
    Часть текста: Везувия (в 79 г.) и раскопанный в XVIII в. "Как ни придешь к нему, хоть вечером, хоть рано...". ПСС-11. - Печ. по автографу, написанному на одном листе со ст-нием, датированным "24 июня 1857 г.", что служит основанием для предположительной датировки. Текст, вероятно, не завершен. В ст-нии речь идет о графе Михаиле Юрьевиче Виельгорском (1788-1856), композиторе-дилетанте и музыканте-меценате, близком приятеле Вяземского. Филидор (Даникан) Франсуа Андре (1726-1796) - французский композитор и выдающийся шахматист; здесь: синоним шахматиста. А Батюшков поздней игрой волшебных струн. Имеется в виду батюшковское "Послание г <рафу> В <елеурско>му" (1811), начинающееся строками: "О ты, владеющий гитарой трубадура, Эраты голосом и прелестью Амура..." <Из "Очерков Москвы">. ВДД. - Печ. по авториз. копии в HP, с авторской правкой. Ст-ние является третьим (и последним) в цикле. Черновой автограф цикла, под загл. "Картины Москвы" и с датой на смежном листе: "Июль 1857" (ГПБ). Авториз. копия в...
    2. * * * ("Игрок задорный, рок насмешливый и злобный")
    Входимость: 1. Размер: 2кб.
    Часть текста: * * * ("Игрок задорный, рок насмешливый и злобный") * * * Игрок задорный, рок насмешливый и злобный Жизнь и самих людей подводит под сюркуп: Способный человек бывает часто глуп, А люди умные как часто неспособны! Post scriptum Вот, например, хотя бы грешный я: Судьбой дилетантизм во многом мне дарован, Моя по всем морям носилась ладия, Но берег ни один мной не был завоеван, И в мире проскользит бесследно жизнь моя. Потомству дальнему народные скрижали Об имени моем ничем не возвестят; На дни бесплодные смотрю я без печали, И, что не славен я, в своем смиреньи рад. Нет, слава лестное, но часто злое бремя, Для слабых мышц моих та ноша тяжела. Что время принесет, пусть и уносит время: И человек есть персть, и персть его дела. Я всё испробовал от альфы до иоты, Но, беззаботная и праздная пчела, Спускаясь на цветы, не собирал я соты, А мед их выпивал и в улей не сносил. «День мой — век мой» всегда моим девизом был, Но всё же, может быть, рожден я не напрасно: В семье людей не всем, быть может, я чужой, И хоть одна душа откликнулась согласно На улетающий минутный голос мой. 1875, Гомбург Примечания «Игрок задорный, рок насмешливый и злобный...» (стр. 391). Впервые — ПСС, т. 12, стр. 503. Печ. по автографу в «Записной книжке» 1875—1877 гг. К четверостишию имеется примечание автора: «Чему служит примером аз грешный. 4 сентября. Во время прогулки пешком». Сюркуп — карточный термин, означающий, что карта перекрыта.
    3. Мое последнее слово
    Входимость: 1. Размер: 13кб.
    Часть текста: они отклонены признанием сочинителя "Второго разговора", что он им вымышлен. Вторым побуждением моим было принудить сочинителя-анонима к молчанию или объявлению своего имени. Он избрал труднейшее из двух предстоящих средств: жертва достаточная! Без сомнения, нелегко было решиться сочинителю "Второго разговора" и "Ответа" приписать к двум последним произведениям своим прозаическим (здесь говорю уже чисто и буквально о его прозе) имя, почтенное у нас как в государственном, так и в литературном отношении, - имя, которое обязывает преемника его носить оное с достоинством и честью. Наконец, сочинитель, бывший г-н N, что ныне Михаил Дмитриев, сознается в Post-scriptum перед читателями своими (в числе коих и я по несчастию своему), что он был не прав в некоторых свежих выражениях. Мне нужно было обличить безыменного сочинителя, который заставлял меня будто бы говорить не так, как я говорить привык, и будто бы слушать то, чего я слушать не должен. И я достиг своей цели. Повторяю уже сказанное мною; но в этом заключается вся сущность дела: издатель книги названной есть имя личное, точно так же, как автор книги определенной, как хозяин дома означенного; и так вводить перед публикою человека известного и определенного в разговор небывалый и несбыточный есть злоупотребление нетерпимое и преступающее за границы дозволенного. Границы полемических монологов гораздо пространнее, и потому не останавливаю сочинителя "Ответа" в новом его похождении. Преимущества...
    4. Дмитриев М.А.: Ответ на статью "О литературных мистификациях"
    Входимость: 1. Размер: 20кб.
    Часть текста: Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. - СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. - С. 164-169. М. А. ДМИТРИЕВ Ответ на статью "О литературных мистификациях" Un di scours trop sincure aisement nous outrage Boileau* 1 . Критика, основанная на доказательствах, всегда сильнее раздражит самолюбие, нежели самая оскорбительная рецензия. Вот истина, которую подтверждает статья о литературных мистификациях , напечатанная в 7-й книжке "Дамского журнала" (страница 33). - Тщетно искать в ней опровержений на откровенные замечания Классика, обнаруженные в известном "Втором разговоре": автор первого "Разговора", не касаясь предмета споров, рассудил отразить своего сопротивника объявлением о своем имени , о своих нетерпеливых свойствах и, наконец, личностями. Но до первых двух пунктов его критику нет дела; а на последний отвечать очень неприятно, ибо невольно принужден будешь употребить то же оружие. - Вооружимся же против его нетерпеливости хладнокровным терпением: я заметил, что это средство очень действительно. Что отвечать на статью, в которой нет ни одного прямого опровержения и которая еще менее заключает в себе мыслей, чем первый "Разговор" того...
    5. Записная книжка 5 (1825-1831)
    Входимость: 1. Размер: 67кб.
    Часть текста: непогоды И вечно бьющего огня. Ворвавшись в сей предел, спокойный Один свирепствуешь в глуши, Как вдоль пустыни вихорь злобный, Как страсть в святилище души. Как ты, внезапно <разгорится> разразится, Как ты, растет она в борьбе, Терзает лоно, где родится, И поглощается в себе 3 . Варианты на полях: 1 * Несись с рассечен[ных] разорван[ных] вершин. 2 * Сердитой. 3 * Сердитый, мятежный. 4 * От упорной. 5 * И влажный дым, как облак зыбкий. 6 * Междоусобно бурных. 7 * Тишиной. 8 * Ясный. - 4 августа. En soupirant j'ai vu naitre l'aurore 1 *. He для меня дышала утра сладость, Гляжу с тоской на позднюю зарю, Не радует меня природы радость, Что в солнце мне, когда ее не зрю? Я без надежд, без страха, без волненья На бег часов медлительных смотрю: Все чуждо мне, все, кроме сожаленья, Что в этот день ее я не узрю. Спеши с небес, о завтра золотое, Звезда любви зажги любви зарю! Счастливый день! Нас завтра будет двое, И солнце вновь и вновь ее узрю 4 . Варианты на полях: 1 * Вздыхая, я видел как рождается заря (фр.). Волны Как стаи гордых лебедей Плывут по зыбкому зерцалу. Облака, как дым воздушного сраженья,- на небосклоне рисуются воздушною крепостию, объятою пламенем. Корабль - плывущий мир. Стихия Байрона! о море! 5 Le gouvernement, par une experience hasardeuse, forme, dans sus colonies militaires, une classe, qui aura les droits avec la force de la faire valoir. Mais si l'affrancliissement graduel du ...
    6. Нечаева В.С.: Записные книжки Вяземского. Часть 4.
    Входимость: 1. Размер: 43кб.
    Часть текста: Дениса Давыдова, Воейкова, Дашкова и, наконец, А. С. Пушкина. Нетрудно ощутить общий, временами шутливый, временами сатирический "арзамасский" дух, объединяющий большинство литературных произведений, собранных в книжке. Здесь находится "гимн" Дашкова - "Венчание Шутовского", послание Воейкова к Дашкову, представляющее злую сатиру на литераторов враждебного направления, и веселое "Post-scriptum" Жуковского к тому же посланию. Литературные произведения самого Вяземского, переписанные в книжке вперемежку со стихотворениями других авторов,- все юмористического содержания. Это литературные пародии на статьи, помещаемые в "Вестнике Европы", на басни графомана Хвостова, бывшие предметом постоянных насмешек арзамасцев. Пародии эти попутно задевали тех или иных членов "Беседы любителей русского слова", врагов "Арзамаса". Первая записная книжка служила Вяземскому до начала 20-х годов. Если до 1817 г. интересы Вяземского определялись по преимуществу участием его в литературной борьбе "Арзамаса" и "Беседы", то с 1817 г. им овладели интересы общественно-политические. Это были годы, когда он сперва "пылал свободомыслием" в Варшаве, где он с начала 1818 г. находился на службе, а потом, преисполненный негодования и возмущения, принужден был жить в "опале" под Москвой. Настроения этого периода нашли в первой книжке...
    7. Записная книжка 8 (1829-1837). Часть 4.
    Входимость: 1. Размер: 43кб.
    Часть текста: То говорят они, что народ хватают насильно и тащат в больницы, чтобы морить, что одну женщину купеческую взяли таким образом, дали ей лекарства, она его вырвала, дали еще, она тоже, наконец, прогнали из больницы, говоря, что с нею видно делать нечего: никак не уморишь. То говорят, что на заставах поймали переодетых и с подвязанными бородами, выбежавших из Сибири несчастных 14-го; то, что убили в Москве в[еликого] к[нязя], который в Петербурге; какого-то немецкого принца, который никогда не приезжал. Я читал письмо остафьевского столяра из Москвы к родственникам. Он говорит: нас здесь режут как скотину 11 . Ноября 3-го. Через Подольск посланы письма к Карамзин[ым], Дельвигу с статьею Ив[анчина] Писарева о Измайлове, Булгакову, Муханову. Я перечитал "Жизнь Бибикова". Занимательная книга, и если сын героя, автор, не так бы патриотизировал, то и хорошо писанная. Много любопытных фактов. Как мы пали духом со времен Екатерины, то есть со времени Павла. Какая-то жизнь мужественная дышет в этих людях царствования Екатерины, как благородны сношения их с императрицею; видно точно, что она почитала их членами государственного тела. И самое царедворство, ласкательство их имело что-то рыцарское: много этому способствовало и то, что царь была женщина. После все приняло какое-то холопское уничижение. Вся разность в том, что вышние холопы барствуют пред дворнею и давят ее, но пред господином они те же безгласные холопы. Возьмите, например, Панина и Нессельрода, этого холопа карла, не говоря уже в нравственном смысле, ибо он в нем и не карла, а какой-то изверженный зародыш, vermineau ne du cul de feu son pere {Глистный зародыш, выскочивший из [...] его, ныне покойного отца (фр.). ...