Поиск по творчеству и критике
Cлово "SILVIO"
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Часть текста: Баруффи, С.Л. Пушкина, А.B. Кольцова; записка И.П. Мятлева) Выдержки изъ бумагъ Остафьевскаго архива. "Русскій Архивъ", 1868 Перебирая старыя свои бумаги и старыя письма лицъ, которыхъ уже нѣтъ, кажется, мимоходомъ и снова переживаешь себя самаго, всю свою жизнь и все свое и все чужое минувшее. Тутъ, послѣ давняго кораблекрушенія, выплываютъ и приносятся къ берегу обломки стараго и милаго прошлаго. Смотришь на нихъ съ умиленіемъ, прибираешь ихъ съ любовью; дорожишь между ними и мелочами, которымъ прежде какъ-будто не знали мы цѣны. Преданія нерѣдко бываютъ дороже и выше самихъ событій. Все это особенно относится къ чувству личному, къ чувству cебялюбивому. Такимъ образомъ свое настоящее хозяйство пополняеть и какъ-будто подновляешь остатками прежняго, которые; хранились въ забытыхъ, хотя и завѣтныхъ, кладовыхъ. Но, кажется, и въ общемъ отношеніи, и въ отношеніи къ постороннимъ лицамъ, не современнымъ тому времени, которое въ глазахъ оживаетъ, подобныя выставки минувшаго должны имѣть свою прелестъ и неминуемо свою пользу. Въ настоящемъ мы раздѣлены на отдѣльные кружки и увлекаемся личными привязанностями и нерѣдко случайностью: въ минувшемъ мы какъ-будто нераздѣльно всѣ дома и всѣ сродни между собою и съ тѣми которые жили до насъ. Границы настоящаго должны не только выдвигаться впередъ, но и отодвигаться назадъ. Душѣ тѣсно въ одномъ настоящемъ: ей нужно надѣяться и припоминать. Предлагаемое здѣсь письмо Жуковскаго не должно быть потеряно для будущаго біографа его. Въ немъ слышатся сердце его и умственная его дѣятельность. Нельзя не подивиться ревности, съ которой онъ работалъ, и ревности, съ которой онъ собирался работать. Вообще въ жизни внѣшней пріемы и привычки его были довольно лѣниваго свойства. Но за то...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: 1 Размер 23 X 19 сантиметров, в темной бумажной обложке. 39 исписанных листов. Шифр.: ф. 195, оп. 1, No 1113. 2 ПС, IX, 161. Можно предположить, что сентиментальные четверостишия с подписями выдающихся деятелей французской буржуазной революции XVIII в. Вяземский переписал в какой-то связи со следующей выпиской о Д. В. Давыдове, поэте воине. Судя по дальнейшей записи о Марате, Вяземский трактовал образ "Друга народа", решительного борца против врагов революции, искаженно, в духе буржуазной историографии. 3 ПС, IX, 161-162. Выписки сделаны из газеты, выходившей в Варшаве во время польского восстания 1831 г. О том, что поляки усиленно распространяли слухи о "жестокости" Д. В. Давыдова и призывали население беспощадно расправиться с ним, упоминает сам Д. В. Давыдов в "Воспоминаниях о польской войне 1831 года": "Поляки, почитая меня жестокосердным, трепетали при имени моем. Я, подобно знаменитому нашему Алексею Петровичу Ермолову, с намерением рассеивал эти слухи, чтобы не быть вынужденным карать непокорных". Однако Давыдов сам указывал, что на Волыни, при взятии Владимира, "стар и млад, шляхта и духовенство, военные и мещане, все стреляло из окон, из-за заборов и оград... и не просило пощады", а также отмечал, что война эта ему "казалась невыносимою, ибо часто со слезами на глазах" ему приходилось присутствовать при тяжелых сценах. Но он отмечал также, что начальство "весьма строго наблюдало за тем, чтобы...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: которая пошла в матушку, показывают иностранцам на piazza, как первую венецианскую львицу. В литературных и светских преданиях Венеции хранится имя другой графини Albrizzi ("Venise" par Jules Le Comte, page 616). После пошел я через разные мытарства на знакомые мне Zattera. Один из нищих спросил меня: не был ли я болен, что давно не видать меня. Теперь, что переехали мы на полканала, прогулки и нищие мои переменились. Напрасно полагают, что Венеция вовсе не пешеходный город, не экипажный, там и ходить есть где: улицы преоригинальны, иногда узки, как ружейный ствол, площади, площадки, кое-где довольно широкие набережные. Я очень люблю проникать в эти кишки, в эту довольно животрепещущую внутренность Венеции, где жизнь простонародная круговращается во всей своей деятельности и простоте. В Венеции, как и в прочих городах Италии и Востока, люди разве только ночуют в домах и то не все и не всегда, а все домашние дела, упражнения и испражнения производятся обыкновенно на улице. Дурасов, сын петербургского сенатора, давал вечером серенаду. Одни чужестранцы и проезжие возобновляют этот старинный обычай и оглашают и освещают струи канала давно умолкшими песнями и погасшими фонарями. Певцы не очень хороши, но все есть какое-то наслаждение лежать в гондоле под сводами Ponte-Rialto, особенно для русского, в...