Поиск по творчеству и критике
Cлово "VILLA"
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: Едва прерываетъ ее медленное и въ полголоса чтеніе божественныхъ писаній, въ которыя углубились благочестивый богомолецъ или усердная богомолка. Чуть слышно движеніе посѣтителей, которые, колѣна преклоняя, изливаютъ также внутреннюю молитву свою и творятъ задушевное и заупокойное поминаніе. А давно ли? Только минули девятины со дня, навсегда памятнаго и навсегда скорбнаго. Здѣсь совершались и окончательно совершились таинственныя и сокрушительныя судьбы неисповѣдимаго Промысла. Здѣсь страдалъ и угасъ прекрасный Юноша, прекрасный красотою внутреннею и внѣшнею, надежда и любовь Семьи, олицетворенное грядущее народа, который узналъ, оцѣнилъ и полюбилъ его, когда являлся онъ ему изъ края въ край обширнаго государства, и который самъ привязался въ народу чистою, сознательною и плодотворною любовью. Здѣсь Царственные Родители, Царская Семья, Братья, Сестра, Родственники молились, уповали, страшились, бодрствовали и отъ избытка скорбныхъ чувствъ, изнемогая наконецъ, повергли предъ гробомъ, похитившимъ надежды ихъ, и предъ святою волею Провидѣнія свои покорныя страданія и слезы. Здѣсь, съ Царскою Семьею, заочно и вся Россія, помышленіемъ и душою, тѣснилась въ этой комнатѣ, предъ этимъ болѣзненнымъ одромъ, предъ этимъ. неумолимымъ гробомъ. Слухомъ сердца можно было здѣсь разслушать ея молитвы, ея сѣтованія, ея глубокія и неисчислимыя рыданія. Россія окружала здѣсь любовью и плачемъ и первороднаго сына неутѣшныхъ Родителей, и своего драгоцѣннаго сына. Стоя въ этой комнатѣ, невольно проходишь мыслью и горестью рядъ впечатлѣній и событій, которыхъ развязка должна была завершиться столь жестокимъ ударомъ. Въ минуты унынія сей ударъ могъ иногда казаться сбыточнымъ, но не менѣе того разразился онъ какъ-будто неожиданно и нечаянно. II....
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Роза и кипарис (Графине М. А. Потоцкой) РОЗА И КИПАРИС (Графине М. А. Потоцкой) Вот вы и я: подобье розы милой, Цветете вы и чувством, и красой; Я кипарис угрюмый и унылый, Воспитанный летами и грозой. И будет мне воспоминанье ваше, Подобно ей, свежо благоухать, При нем душе веселье будет краше, При нем душе отраднее страдать. Когда же вам сгрустнется, и случайно Средь ясных дней проглянет черный день, — Пускай мое воспоминанье тайно Вас осенит, как кипариса тень. 1835, Villa d'Esté (близ Тиволи) Примечания Роза и кипарис (стр. 248). Впервые — «Современник», 1836, № 1, стр. 226. Стихотворение посвящено Марии Александровне Потоцкой, рожд. Салтыковой (ум. в 1845 г.), жене графа Болеслава Станиславовича Потоцкого.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Образ жизни. В котором часу вставал? Когда принимался за работу? Сколько времени сидел за нею? Были ли среди работы отдохновения? Какие? До второй женитьбы своей, а вернее, и до первой, вел он жизнь довольно светскую. Тогда, как я слышал от него, играл он в карты, в коммерческие игры, и вел игру довольно большую. Играл он хорошо и расчетливо, следовательно, окончательно оставался в выигрыше, что служило ему к пополнению малых средств, которые доставляли ему литературные занятия. С тех пор, что я начал знать его, он очень редко, и то по крайней необходимости, посещал большой свет. Но в самом доме нашем по обычаю, который перешел к нам от покойного родителя моего, мы жили открытым домом, и каждый вечер собиралось у нас довольно большое общество, а иногда и очень большое, хотя приглашений никогда не было. Тут он принимал участие в разговоре, делал партию в бостон, но к полночи всегда уходил и ложился спать. Вставал обыкновенно часу в девятом утра, тотчас после делал прогулку пешком или верхом во всякое время года и во всякую погоду. Прогулка продолжалась час. Помню одну зиму, в которую ездил он верхом по московским улицам и в довольно забавном наряде: в большой медвежьей шубе, подпоясанный широким кушаком, в теплых сапогах и круглой шляпе. Возвратясь с прогулки завтракал он с семейством, выкуривал трубку турецкого табаку и тотчас после уходил в свой кабинет и садился за работу вплоть до самого обеда, т.е. до 3 или 4 часов. Помню одно время, когда он еще при отце моем с нами даже не обедал, а обедал часом позднее, чтобы иметь более часов для своих занятий. Это было в первый год, что он принялся за Историю. Во время работы отдыхов у него не было и утро его исключительно принадлежало Истории и было ненарушимо и неприкосновенно. В эти часы...