Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Щ"

1. Старая записная книжка. Прижизненные публикации (VIII том собрания сочинений). Часть 9.

Входимость: 1. Размер: 49кб.

Часть текста: за что ни возьмешься, что поступи ты завтра в монахи, в шесть месяцев будешь ты митрополитом". *** Шведский посланник Пальменштерн многие годы занимал в Петербурге место свое. Он был умный и образованный человек. В сравнении с другими сослуживцами его, аккредитованными при русском дворе, можно сказать, что он довольно обрусел. Он очень порядочно выучился нашему языку, ознакомился с литературой нашей и со вниманием следил за движениями ее. За такую внимательность литература наша, не избалованная (особенно в то время) ухаживанием иностранцев за нею, должна помянуть его добром и признательностью. На его дипломатические обеды бывал даже приглашаем Греч, что совершенно вне посланнических обыкновений и дипломатических преданий. Пальменштерн был очень вежлив и общителен, хотя и пробивалась в нем некоторая скандинавская угловатость и суровость. Но вежливость совершенно изменяла ему за игорным столом. Карты, особенно когда он проигрывал, пробуждали в нем страсти, воинственность и свирепость поклонников Одина. Одно время дом графини Гурьевой (тещи графа Нессельроде) был по вечерам любимым сборным местом петербургского избранного общества и, разумеется, дипломатического корпуса. Однажды, при постоянно дурных картах и по проигрыше нескольких роберов виста, он поэтически воскликнул во всеуслышанье: "Да этот дом был, наверно, построен на кладбище бешеных собак!" Можно представить себе действие подобного лирического порыва на...

2. Старая записная книжка. Прижизненные публикации (VIII том собрания сочинений). Часть 8.

Входимость: 1. Размер: 63кб.

Часть текста: в музыкальном исчислении, профессора контрапункта и расставщики кавык и звучных препинаний остаются очень довольны, потому что все обстоит благополучно. *** Д.В. Дашков говорил в 1830-х годах об одном государственном человеке: c'est un ministre sans suici et un philosophe sans le savoir (он министр без заботы и философ сам того не ведая). - Фридерик Великий печатал произведения свои под именем: Le philosophe sans soici. Французский комик Седен написал комедию: Le philosophe sans le savoir. *** Граф Канкрин говорил: "Порицают такого-то, что встречаешь его на всех обедах, балах, спектаклях, так что мало времени ему заниматься делами. А я скажу: слава Богу! Другого хвалят: вот настоящий государственный человек, нигде не встретите его, целый день сидит он в кабинете, занимается бумагами. А я скажу: избави Боже!" *** NN. говорит, что ему жалки люди, которые книгу жизни прочитывают от доски до доски с напряженным вниманием и добросовестным благоговением: они обыкновенно остаются в дураках. Жизнь надобно слегка перелистывать, ловко и вовремя выхватывать из нее что найдешь в ней хорошего и по вкусу, а прочее пропускать, не задумываясь на нем. *** Наталья Кирилловна Загряжская, урожденная графиня Разумовская, по всем принятым условиям общежитейским и по собственным свойствам своим, долго занимала в петербургском...

3. Д. В. Давыдову ("Давыдов! где ты? что ты? сроду...")

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: усачей? Ты наслаждайся с новой гостью, Но берегись, чтоб наконец, Платя за хлеб-соль сердца злостью, Не захозяйничал жилец. Иль, может быть, мудрец угрюмый, На светлое свое чело Ты, розам радостей назло, Навел бразды спесивой думы; Оценщик строгий строгих благ, Страшась любви и дружбы ныне, От двух сердечных побродяг Ты держишь сердце в карантине. Чем не пошутит хитрый враг? Уж верить ли моим гаданьям? Сказав прости очарованьям, Назло пленительных грехов, И упоительным мечтаньям Весны, веселий и стихов, Любви призыву ты не внемлешь, Но в клире нравственных певцов Перо Хераскова приемлешь И мысленно заране дремлешь В академических венках! В твоем камине на кострах Пылают: красоты угодник — Роскошной Душеньки певец, Теоса мудрый греховодник И соблазнительный мудрец — Наставник счастия Гораций; И окаянного Парни, Поклонника единых граций, Которому и ты сродни (Сказать не в гнев, а мимоходом), Уж не заставишь в оны дни Ожить под русским переводом. Постясь и чувством и умом, Не знаешь прежних мясоедов, Ни шумных...

4. Отметки при чтении "Исторического похвального слова Екатерине Ii", написанного Карамзиным (фрагменты)

Входимость: 1. Размер: 60кб.

Часть текста: Карамзин: pro et contra / Сост., вступ. ст. Л. А. Сапченко. - СПб.: РХГА, 2006. I. Не знаю, пришла ли кому-нибудь в России мысль прочесть пред 24-м числом ноября истекшего года 1 "Историческое похвальное слово императрице Екатерине II" 2 , написанное Карамзиным тому без малого три четверти века. Но мне на чужбине 3 запала эта мысль и в ум, и в сердце. Лишенный радости присутствовать на екатерининском и всенародном празднестве, которое в минувшем ноябре торжествовал Петербург при сочувствии всей России, я хотел по крайней мере поклониться Екатерине в частном и скромном памятнике, воздвигнутом ей литературным ваятелем, художником мысли и слова. Похвальные слова вышли ныне, как и многое другое, из употребления, но было время, когда, особенно во Франции, были они живою и уважаемою отраслью литературы; теперь место их занимают биографии и монографии. Впрочем, дело не в форме, не в покрое, не в оболочке. Формы видоизменяются более наружно, чем существенно: иногда старые формы вовсе разбиваются; но содержание, но истинно жизненное остается неприкосновенным, если при рождении своем восприняло оно отпечаток и залог жизни и обладает внутреннею ценностию. При этих условиях, несмотря на новые требования, на прихотливость своенравного и самовластительного вкуса, одним словом, несмотря на то, что можно бы назвать нравственною, духовною модою, совместницею моды материальной, всякое умственное произведение, будь то книга, картина и тому подобное, имеет свою внутреннюю жизнь: мысль, чувства, одушевляющие это произведение, переживают время свое и не утрачивают достоинства своего. Сапфир все тот же сапфир, хотя и в старинной оправе....

5. Языков и Гоголь

Входимость: 1. Размер: 71кб.

Часть текста: год с двумя впечатлениями разнородными, но равно резко означавшимися. Одно из них порождало в нас печальное и безнадежное сочувствие, под которым потрясается и изнемогает душа при утрате, на которую смерть положила свою печать несокрушимую. Другое отзывалось в нас звучным выражением жизни и открывало пред нами в области мышления светлые просеки, пробуждало в нас новые понятия новые ожидания. В первый день 1847 года пронеслась в Петербурге скорбная весть о кончине поэта Языкова 1 и появилась новая книга Гоголя. По крайней мере, я в этот день узнал, что не стало Языкова, и прочел несколько страниц из "Переписки с друзьями", где между прочим начертана верная оценка дарованию Языкова. Эти строки обратились как бы в надгробное слово о нем, в светлые и умилительные о нем поминки. Это известие, это чтение, эти два события слились во мне в одно нераздельное чувство. Здесь настоящее открывает пред нами новое будущее; там оно навсегда замыкает прошедшее, нам милое и родное. Там событие совершившееся и высказавшее нам свое последнее слово, поприще опустевшее и внезапно заглохшее непробудным молчанием. Здесь событие возникающее, поприще, озаренное неожиданным рассветом. На нем пробуждается новое движение, новая жизнь; слышатся новые глаголы, еще смутные, отрывчивые; но уже сознаем, что, когда настанет время, сим глаголам суждено слиться в стройное и выразительное согласие созревшего и полного убеждения. II Смертью Языкова русская поэзия понесла чувствительный и незабвенный урон. В нем угасла последняя звезда Пушкинского созвездия, с ним навсегда умолкли последние отголоски пушкинской лиры. Пушкин, Дельвиг, Баратынский, Языков, не только современностью, но и поэтическим...